Ринат ничего не отвечает. Придавливает меня сильнее и затыкает мой рот своим страстным поцелуем.
Глава 21
Анфиса
— Ринат! Что ты делаешь? Зачем роешься в моей косметичке?
Цепенею от макушки до пят, но нахожу в себе силы встать на ноги и быстро направиться к мужу.
Лицо Янгулова приобрело вид испепеляющей ярости. Давно я не видела его таким злым. Рината практически невозможно вывести из себя. Но у меня, кажется, это только что получилось.
В руке он сжимает блистер с противозачаточными, которые тайком мне выписала врач.
Не готова я сейчас к детям. У меня нет доверия к мужу, не говоря уже о сильной любви. Мысль предохраняться втайне показалась мне правильной.
Под испепеляющим взглядом Янгулова меня прострелило в груди жгучее чувство стыда.
Зря я решилась на такой шаг. Скрывать это было очень глупо.
— Когда ты успела? — голос звучит абсолютно холодно. — Какого хрена ты начала принимать эти колеса, Анфиса?! — цедит сквозь зубы. Подавляет одним взглядом темных глаз. — За моей спиной крысишь! — Он подходит ближе, швыряя мне в лицо блистер с таблетками.
Губы сжаты, а крылья носа яростно раздуваются. Втягиваю голову в шею и в страхе отступаю к стене.
— Забыла, что должна родить мне ребенка? — Тяжелой поступью приближается и швыряет в мою сторону косметичку, содержимое которой хаотично разлетается по комнате.
«Родить МНЕ ребенка», — звучит в моей голове набатом. Он не рассматривает меня как потенциальную маму для НАШЕГО ребенка. Неужели хочет вышвырнуть на улицу, а еще неродившегося малыша оставить себе?
— Я… — Внутри все клокочет от негодования. — Я не готова еще к детям, как ты не поймешь это! — вскрикиваю, прикрывая ладонями лицо. Боюсь, что в порыве своей ярости Ринат может меня ударить. Сердце беснуется в груди. Практически не дышу, припадая спиной к холодной стене, пока муж нависает надо мной грозовым облаком.
— Мне плевать, что хочешь ты, — проговаривает практически рядом с моим лицом, опаляя его своим теплым дыханием. — Еще раз выкинешь что-то подобное, — чеканит каждое слово по слогам. — Черпанешь последствий!
Мужчина ударяет кулаком рядом с моей головой. Слышу глухой удар. Вздрагиваю, громко вскрикнув от страха.
Из глаз побежали непрошеные слезы.
Ринат направился к двери.
Меня будто вывернули наизнанку. Растираю влагу по лицу. Не могу допустить, чтобы он просто так ушел. Я не вещь! Так со мной никто не посмеет обращаться!
К горлу подступил горький ком. Стискиваю ладони в кулаки и бегу за мужем.
— Ринат! — Дергаю его за локоть на себя. — Постой! — Слезы пеленой загораживают мне взор. — Ты не можешь так со мной поступать. Я не вещь для тебя, а живой человек! Живой! У меня тоже есть свое мнение!
Мужчина грубо одергивает мою руку. Отталкивает меня от себя, как надоедливого комара, и, ничего не ответив, идет дальше.
— Ты забрал мою жизнь! Отравил, уничтожив все, что было мне дорого! — Яростно, слыша свои громкие всхлипывания, бросаю ему вслед: — К чему не притронешься, все рушишь! Устала быть твоей верной собачкой!
Он останавливается, но не разворачивается ко мне. Слушает. Мышцы его могучей спины напрягаются.
— Я хочу нормального человеческого отношения к себе! — Под руку попадается карандаш для губ. Сжимаю его пальцами и швыряю в сторону Янгулова. — Ненавижу тебя! Ненавижу…
Кричу так отчаянно и громко, словно израненная птица. Опускаюсь на колени и поддаюсь эмоциям. Плачу, не сдерживаю поток слез.
Я слышу, как шумно Ринат выдыхает и делает осторожные шаги ко мне.
Одним рывком поднимает мое тело и заставляет стоять на ногах. Его рука по-хозяйски обвила талию. Сжав ее, он прислоняет меня к своей груди, свободной ладонью зарываясь в копне моих волос.
— Ты не вещь, Анфиса! А моя женщина. — В голосе звучит моя любимая хрипотца. Наматывает волосы на кулак и запрокидывает мою голову назад. Заставляет посмотреть ему прямо в глаза. Черные омуты гипнотизируют. Я тону в них.
— С первой секунды, как увидел тебя на дороге, переклинило что-то и не отпустило. С каждым днем это чувство крепнет. Я никогда не буду другим. Не смогу измениться. Так сложилась моя жизнь. Лучше бы было для тебя никогда не появляться на моем пути… — Его касания и голос пробуждают трепет на душе. Я успокаиваюсь. Не сопротивляюсь, податливо находясь в мужских объятиях.
— Сейчас ничего изменить нельзя. Никогда не обманывай меня! Я ненавижу ложь… — шепчет прямо в губы, отчего приоткрываю их, ожидая долгожданного поцелуя. — Поняла?
Киваю, как болванчик, и сдаюсь. Я растаяла от его речи. Значит, он тоже испытывает ко мне чувства. Пускай никогда и не скажет об этом напрямую…
Но этого и не нужно.
Ринат не медлит, впивается в мои губы. Жадно и всепоглощающе. Наши языки сплетаются в неистовом танце наслаждения. Приподнимаюсь на носочки и обвиваю шею мужа руками. Льну к нему настолько близко, насколько могу.
Страсть, напор и огненный темперамент Рината заставляет каждую неактивную клеточку моего тела активироваться и благоухать.
Желание опалило меня. Жар волной прошелся по телу, сосредоточив всю силу в одной точке…
На наших губах, слившихся в поцелуе.
Янгулов прерывается, убирая мои руки. Дышит тяжело, темный зрачок полностью заполонил пространство. Он возбужден не меньше меня. Но продолжения можно не ждать.
— Мне пора ехать, — произносит сдавленным голосом.
Разочарование перекрывает волну возбуждения, и я отстраняюсь.
— Ничего нового, — пробубнила едва слышно, обнимая себя руками. — Когда тебя ждать? — спрашиваю, придав лицу невозмутимый вид.
Ринат поправляет свою рубашку, фиксирует золотые запонки на рукавах. Как всегда, до неприличия идеален.
— Не знаю. — Пожимает плечами и идет к шкафу, чтобы выбрать пиджак.
Вот куда он такой нарядный собрался? Внутри начинает зарождаться червяк недоверия и следом ревность.
— Думаю, что вернусь поздно. К ужину не жди. И да, Капитолина уехала. Вернется только завтра. — Закусываю нижнюю губу. Мне предстоит еще один день провести в полном одиночестве.
— Можно, я съезжу в город? Не могу сидеть в четырех стенах, мучаясь от безделья. — Вновь делаю попытку выбраться хоть куда-нибудь. Одинокие и пустые дни тихо, но верно сводят меня с ума.
— Нет. Ты же знаешь. — Бьет словами, напоминая мне об участи пленника. — Времена нынче нестабильные. — Напоминает. Не верю, что когда-то будет по-другому. Он же связан с криминалом, рядом с ним всегда будет ходить смерть. — Дома ты под охраной, а значит, в безопасности.
Ничего не произношу в ответ, только тихо наблюдаю, как Янгулов накидывает на себя пиджак и идет на выход из нашей спальни.
— До вечера. — Легкий поцелуй в губы и ветерок, напоминавший о том, что теперь я в комнате нахожусь одна.
Мне судьба преподнесла подарок — одиночество.
Я всегда буду одинока…
Никогда не будет настоящей семьи и истинной свободной жизни.
Подхожу к зеркалу, рассматривая свое отражение: кожа, словно сам снег — бледная. Есть небольшие желтые синяки под глазами. Чувствую себя всю последнюю неделю отвратительно. Мучит постоянная бессонница. Аппетита нет. Не понимаю, с чем связан мой недуг. Хотя есть догадки. Наверное, я слишком много нервничаю.
Скоро именины у друга отца. Берцова Антона Геннадьевича. Не знаю, как подойти к Ринату с этим вопросом. Он запер меня в доме и выходить за пределы участка строго запрещено. Не в моих интересах его злить, проще позвонить и отказаться от посещения под каким-нибудь предлогом.
До обеда я преспокойно провалялась в постели. Встать решилась только ближе к двум часам. Но не по своей воле. Меня жутко начало тошнить.
Подрываюсь с места и бегу в ванную комнату. Едва успев упасть на колени перед фаянсовым другом, мой желудок начал заходить в спазмах, буквально выворачиваясь наизнанку.