Зазвонил телефон. Трубку снимать не хотелось, и вообще, какие звонки во втором часу ночи? Ну их всех к лешему! Телефон, однако, не утихал. Отзвонив раз пятнадцать, на минуту умолк и завелся снова. Потом еще раз. Может, Ильин проверяет, как у меня дела? Но зачем? А вот нетушки, сплю я, и все тут! Наконец звонивший, видимо, уверился в безнадежности предприятия, и телефон замолчал совсем.
Тем не менее, направление мыслей как-то изменилось. Теперь меня начал занимать другой «главный» вопрос — а зачем фальшивые баксы мне лично? Практической пользы никакой, моральное удовольствие сомнительное, а риск, вероятно, немаленький. Но с другой стороны — заманчиво-то как, а?
Продолжим. Точно ли «багаж» спрятан именно в доме? То, что Жора тут жил, ни о чем не говорит. Спрятать доллары он мог где угодно: на заброшенной стройке, на ближайшей свалке, у женщины...
Кстати, дама, приезжавшая на «восьмерке», была очень даже ничего. Для романтической истории вполне подходит. Может, и баксы у нее? А приятелей она просто водит за нос… Нет, вряд ли. Зачем морочить приятелей, если с деньгами вполне можно уже куда-нибудь свалить. Ведь и «публика» в целом, и дама в частности — все явно нацелены на этот дом. Обоснованно или так, по недостатку информации?
Стоп. Что-то у меня не складывается. Дом они, вероятно, уже осмотрели, времени на это было вполне достаточно. И, если не совсем дураки, должны были вычислить второй подвал, мы-то вначале вычислили, потом нашли. Впрочем, вспомнив, в каком состоянии находился подвальный люк, я решила, что мы все-таки были его первооткрывателями, и слегка расслабилась. Даже задремала…
12.
Перед тем, как что-либо предпринимать, проконсультируйтесь с адвокатом.
Перри Мейсон
В глаза ударил резкий свет фар: какой-то умник, поворачивая в наш переулок, врубил «дальний». Правда, сразу выключил. Но перед этим успел остановиться, причем точно под нашими окнами. Чего это ему понадобилось? Я осторожненько выглянула: под окном стоял очень знакомый джип. Собственно, джип-то, может, и другой — освещение оставляло желать лучшего — но публика их него вылезала прямо родная: «качок», кажется, тот самый, которого я застала во дворе в понедельник, и дама, наезжавшая на Лельку два дня назад, хоть и сменила костюм, но была достаточно узнаваема. Компания приблизилась к калитке и пропала из вида.
Из окон Лелькиной комнаты просматривалась половина двора. Свет от уличных фонарей сюда не проникал, и рассмотреть что-нибудь было весьма затруднительно, но, поскольку я уже второй час сидела в полной темноте, удалось заметить темные фигуры, двинувшиеся в сторону двери. Я осторожно пробралась в прихожую. Тихо. Из своего окна успела заметить, как закрывалась дверь сарая. Беззвучно. Наши ребятишки, Михаил сотоварищи, во время своих тайных тренировок петли смазывали регулярно.
Ну и? В смысле, что мне теперь делать? Какое-то время этим господам понадобится, чтобы открыть замок подвального люка. Его сегодня почистили, так что догадаться об исходном состоянии запоров они не смогут. А ведь — вспомнила я свой последний перед появлением незваных гостей вывод — если судить по запущенности замка и петель, Жора в этом подвале никогда не был. Но господа-то этого не знают!
Стоп. А второй люк, до которого мы так и не добрались? Он должен располагаться под моим диваном, а двигать эту бандуру нам было катастрофически лень. К тому же фотографии и прочий мусор явно скапливались там на протяжении не одного года. Отлично. Раз к этому выводу пришли мы с Лелькой, до того же самого могли додуматься и нынешние гости Осмотрели опорную раму и решили, что диван не двигался с места лет эдак десять. Так... Или не так…
Вот сейчас залезут в подвал и начнут открывать потолочный люк — и прямо в дом! Что же делать?
Еще раз стоп. А чего я, собственно, боюсь? Чтобы поднять этот люк вместе с диваном, нужна, как минимум, пара-тройка Шварценеггеров. Значит, внутренний люк отпадает. Тот, что в сарае, они минут за десять откроют, полезут внутрь, одного оставят сторожить. Будут ли они осматривать подвал, обнаружив, что он обитаем? А почему нет? Их должны интересовать стены и полы, при наличии тренажеров и прочего железа осмотр займет... А черт его знает, сколько — пока не надоест.
Возвращаемся на исходные позиции — мне-то что делать? Была бы Лелька, позвонила бы Стасу, а я так и не удосужилась записать его телефон. Никита? Нет, не хочу рисковать. Если он из «этих», последствия могут быть совершенно непредсказуемыми.
Или, наоборот, предсказуемыми.
Можно еще попытаться разыскать товарища участкового через 02. Я потратила на обдумывание этой идеи аж полминуты — она, идея, восхитительной не выглядела. Ни с какого боку.
И тут я вспомнила про Михаила. Где-то он давеча номер записал, черт, забыла… Ах, да, торчит из-под телефонного аппарата, так, давай тихонечко на кухню… Грешно, конечно, втравливать ребенка в такое дело, но «ребенок» крупнее меня раза в два, а сильнее вчетверо. Окончательно я успокоила себя тем, что «ребенок» может просто-напросто знать домашний телефон Стаса...
Ситуацию я изложила насколько смогла кратко: несколько нехороших людей проявляют нездоровый интерес к дому, сейчас они проникли в подвал, я одна, нельзя ли помочь? Кажется, подняла «ребенка» с постели, однако он сразу все уловил и только поинтересовался общим количеством «гостей» и наличием оружия. Велел сидеть тихо и смотреть, не вылезут ли посетители наружу. Нужного телефонного номера у Михаила, увы, не было, но он моментально предложил альтернативный вариант:
— Позвоню Игорю, отправлю за Станиславом Андреевичем, пусть срочно вам перезвонит. Да, в сарае ваш телефон не слышно, я точно знаю. Сам влезу в дырку и посмотрю на обстановку.
Я попросила — Боже упаси! — не лезть на рожон, дождаться Стаса, и он повесил трубку. Минут через пять телефон зазвонил. Это был, однако, не Стас, а снова Михаил:
— У сарая никого, я попробую тихонько подобраться, может, удастся дверь закрыть, — и, не слушая моих возражений, отключился. Ну, никакого сладу с современной молодежью! Погоди-ка... А кто это названивал, как ненормальный, и зачем? Тут я сделала то, что нужно было сделать с самого начала: выглянув в окно, внимательно осмотрела все пространство улицы. Так и есть — в пяти метрах от джипа стояла «восьмерка»! При таком освещении было не разобрать, та самая или другая, но готова поклясться, что, когда я возвращалась, ее там не было. Значит, видимо, подъехали, в доме темно, позвонили, часок для гарантии постояли... В общем, «гости» должны считать, что дом пустой. А если они друг другу не доверяют, что вполне вероятно, то сторожить не захочет никто.
Осторожно-преосторожно я открыла входную дверь, благоразумно рассудив, что от угольного люка шуму больше, спустилась с крыльца... и у стены сарая наткнулась на Михаила. Он погрозил мне кулаком и попытался подтолкнуть обратно к двери. Ну уж дудки! Я тоже хочу поиграть в супермена, точнее, в супергерл. Тем более что это, кажется, не особенно опасно. У двери сарая в самом деле никого не было. Михаил медленно и беззвучно приоткрыл дверь, показался слабый свет. Подвальный люк был открыт, внутри сарая никого не наблюдалось. Михаил на что-то мне показывал. Ага! Справа от люка до сих пор стоял тот самый разбитый холодильник. Увлекшись оборудованием помещения, ребятишки забыли вынести его на свалку. Да здравствует безалаберность!
Мы переглянулись, тихо-тихо просочились в сарай, затаив дыхание, подошли к люку, Михаил сделал шаг вправо... Одним рывком я захлопнула люк, а он тут же опрокинул на него холодильник и засунул в замковые петли какую-то железку. Железка засела в отверстиях так, что выбивать ее придется кувалдой.