Ильин что-то совсем погрустнел. С чего бы?
— Ну, не таким уж и сухим, не преувеличивай. За наезд ему что-то припаяют, как пить дать, ну, пусть хотя бы условно. Адвокатскую практику он, скорее всего, потеряет. Я тоже кое-кому кое-где кое-чего замолвлю. Адвокатура ведь — очень скользкое место. Лельки ему не видать, как своих ушей, это я тебе гарантирую. А это для него самое главное. Что же до всего остального... Слушай, Никита, а может, оно так и к лучшему? А Кулик... Да черт с ней, со справедливостью, пусть эта тварь пока ползает, ему все одно потом воздастся. Если он к Лельке все-таки попытается подползти... ну это уж моя забота. Хотя Лелька любую фальшь за версту чует, и сама его не подпустит. А заговорить он уже не может. Так пусть хотя бы Лелька ничего вот этого не узнает, а?
* * *
Присудили Кулику какую-то ерунду. Ни к следователю, ни на суд ни Лельку, ни меня не вызывали, поскольку ни о чем, кроме неосторожного наезда, там не упоминалось. Не пойман — не вор, тем более, не убийца. Кулик держался твердо: да, сбил, виноват, но... В общем, все мы люди, испугался, уехал, а потом уже стыдно было. Ну, и страшно, конечно. Поскольку смерть наступила практически мгновенно и об «оставлении без помощи, повлекшем тяжелые последствия», речи не было, суд проявил снисхождение.
Лельке мы ничего не рассказывать не стали. Она ведь наверняка бы тогда от этого дома отказалась. А смысл? Отдать государству? Очень щедро, главное — на фига государству этот домик? И местная молодежь осталась бы без спортзала. Иногда полезнее промолчать.
Но по прошествии полугода во мне начали копошиться некоторые сомнения. Лелька — девушка вполне здравомыслящая, решения принимает не с бухты-барахты. И Дениска опять же. Нужно ли ему влияние такого вот «папочки»? А без достаточно веских оснований Лелька ограничивать общение отца с сыном не станет. И вряд ли сочтет «вескими основаниями» случайное ДТП. Поразмыслив, я решила, что надо все-таки рассказать.
Ну и кроме того, просто язык чесался. Впервые в жизни вляпалась в настоящую таинственную историю — и молчи, да? Промучилась с неделю и решила все это записать, а там посмотрим. Никита свет Игоревич, продолжающий проявлять к моей скромной персоне нездоровый — или наоборот, здоровый? — интерес, ознакомился с результатами моих трудов, хмыкнул, сообщил, что с точки зрения юриспруденции все это полная фигня, а впрочем, сойдет. Как писал один наш, теперь, наверное, уже классик, «попробовать-то можно?»
Часть вторая
Никогда в жизни
Пролог
Нормальные герои всегда идут в обход
В.И.Ленин
А, ч-черт! Хотя в такую темень ни чертей, ни леших не разглядишь, пока нос к носу не столкнешься. Да и столкнешься, немного увидишь, разве что у них, у нечисти, глаза светятся.
Куда же эта чертова тропинка подевалась?
Говорят, джентльмен отличается от неджентльмена тем, что, споткнувшись в темной комнате о кошку, называет ее кошкой, а не другим словом. Интересно, на леди это правило распространяется?
Так, вода справа, холодком тянет, по идее, там же должна быть и тропа, но как к ней пробиться? По-моему, днем таких зарослей не было. А еще, по-моему, это топографический кретинизм: сбиться с тропы, которая вся-то от силы полкилометра. И это называется прогулка перед сном!
Можно, конечно, включить фонарик. Но, во-первых, с фонариком это уже будет не прогулка, а целенаправленный поход, во-вторых, страшно. Когда пробираешься по лесу в темноте, чувствуешь себя вроде как частью окружающей действительности. Что-то такое в духе Маугли — мы с тобой одной крови. А стоит хоть на мгновение включить свет, сразу получается, что ты один посреди темноты, и вся эта темнота на тебя сейчас бросится — ату ее, ату!
Но, пожалуй, если я не собираюсь в этих зарослях ночевать, фонарик включить все-таки придется. Тут уже не только камни и кусты, тут еще кучи какие-то. И еще почему-то аптекой воняет. Куда же меня занесло?..
…Это была не куча, это был человек. И, судя по тому, как блестели в свете фонаря его глаза, это БЫЛ человек. Больше всего на свете мне хотелось заорать благим матом и ринуться... куда, идиотка? Издав писк новорожденного цыпленка и, чуть шагнув назад, я оперлась на какой-то ствол. Еще бежать куда-то собралась! Ты же грохнешься на первом же шаге. Глаза и зубы блестели почти у самых моих ног. Рука... Трясясь не хуже отбойного молотка и, кажется, лязгая зубами, я присела, дотронулась до нее — пульса не было. Конечно, вернее было бы проверить сонную артерию, но для этого надо вовсе не иметь нервов...
Совершенно рефлекторно я глянула на часы — 23.32, даже время какое-то дурацкое. Нет, мне никогда не бывать ни суперагентом, ни великим сыщиком. Какой-нибудь Арчи Гудвин уже определил бы, чем это тут пахнет. А воняет, кстати, гадостно, как в анатомическом театре. Дура, человек с обрыва свалился, максимум, чем от него может нести, это перегар. Хотя для этого надо, наверное, дышать? Кстати, о дыхании. Пульс может и не прощупываться... Тот же Гудвин, помнится, определял вдох-выдох при помощи какой-нибудь пушинки, только где же я ее возьму и много ли в таких условиях увижу? А зеркала я отродясь с собой не таскала.
Нет, хватит всякую чушь бормотать, дорогая моя, если ты не собираешься торчать здесь всю ночь, неплохо бы заставить себя еще чуть-чуть пошевелиться. Пульс проверила, не умерла? Вот и нечего тут великосветские обмороки изображать, все равно никто не увидит и не оценит, ясно?
Когда я хваталась за мертвое запястье, должно быть, чуть-чуть сдвинула рукав, на земле что-то блеснуло. Ключи от машины? Хотя с моими автомобильными познаниями... это вполне могут быть ключи от какого-нибудь сейфа, конторы или даже квартиры. Нет, наверное, все-таки от машины. Вместо брелка монетка, по-моему, арабская, вся кривая. Это что же получается? Человек собрался на автостоянку и промахнулся? Стоянка, конечно, близко от обрыва, но сколько ж надо выпить? И как его в состоянии такого нестояния угораздило через ограждение перескочить?
Так, довольно, пора выбираться куда-нибудь к цивилизации! По кустам я ломилась минут пятнадцать, значит, вторая лестница должна быть совсем рядом. Я чуть-чуть отвела фонарик вправо, туда, где по моим соображениям должна была находиться тропа, сразу начало казаться, что «куча» сейчас поднимется и бросится на меня. Истеричка, возьми себя в руки! Вот интересно... Трясет аж до звона в ушах, а в голове меж тем все ясное, холодное, без малейших признаков каких-нибудь эмоций. Ну точно шизофрения, одна половинка сейчас в обморок грохнется, а другая еще чего-то мыслит... Да вот же она, тропа! В полутора мерах справа. Стараясь держать этого, с блестящими глазами, в луче света, я добралась до тропы. Теперь фонарик пришлось перевести под ноги. Но стало уже легче, тем более, «куча» почти скрылась из виду. А в десяти метрах впереди меня желтела лестница!
1.
Никогда нельзя знать, чего ожидать от этих женщин.
Билл Клинтон
Сейчас народ в большинстве своем проводит отпуска в лучшем случае на дачном участке, совмещая отдых с заботой о зимнем пропитании. И, конечно, какой уж там получается отдых! А совсем недавно тот же народ из кожи вон лез, правдами и неправдами раздобывая путевки во всяческие санатории, пансионаты и дома отдыха, — от Золотых Песков до пригородного леса — лишь бы отдохнуть «как белые люди». Чтобы почувствовать себя белым человеком, нашему гражданину нужно немного — освободиться от бытовых забот. Ведь какой пустяк, боже мой, — кто-то другой тебя обслужит, сготовит, постирает, уберет, и вот уже плечи расправились, в походке появилась барская вальяжность, а во взоре так даже и достоинство. Ах, да, плюс сознание «отдыхаю не хуже других». Общественное мнение в сознании отдельно взятой личности.
Ну ладно, ну пусть не все воевали за вожделенные путевки, но девяносто девять человек из ста — точно. Я им, впрочем, всегда завидовала, поскольку всю жизнь оставалась тем ненормальным сотым, который в подобном виде отдыха не находит никакого удовольствия. Режим, пусть даже и мягкий, в столовую чуть не по звонку — а я, может, люблю за столом с книжкой посидеть, и вообще предпочитаю потреблять калории в одиночестве — а вокруг толпа таких же, гордо и целеустремленно отдыхающих, — и все ради того, чтобы освободиться от кастрюль и наволочек? Да никогда в жизни!