— О-ё!
Решив, что Лелька съездила молотком себе по пальцу, я, однако, вышла поглядеть, вдруг медицинская помощь потребуется. Подруга сидела на полу возле кресла и держала в руках что-то вроде кожаной тетрадки. Или альбома. Когда я подошла, она как раз «это» открыла. Тут присвистнула уже я. Находка делала кое-что более понятным, а кое-что — менее.
— Та-та-та! Судя по блеску и разнообразию, это Жорино наследство. Вряд ли такое было во времена прежних жильцов. Только бормашины не хватает. Художник, говорите?
Озадаченная Лелька здорово напоминала котенка, который толкнул лапой мячик, собрался кинуться вдогонку, а тот возьми и прикатись обратно.
— Ты про что?
— А это, видишь ли, в кармашках гравировальные инструменты. Штихели называются.
— Та-ак. Для полного счастья не хватало только фальшивомонетчиков.
— Почему фальшивомонетчиков?
— Ну… я что-то где-то читала… А кто еще такими пользуется?
— Я думаю, что как раз фальшивомонетчики-то ими уже не пользуются. Другие времена, другая техника. Компьютеры и все такое. Хотя… мысль, безусловно, интересная.
Еще интереснее было то, что ни мне, ни Лельке не пришло в голову посоветоваться по поводу находки с какими-нибудь официальными лицами, ну хоть с тем же Стасом. Беззаконные мы с ней все-таки личности, неправедные. И на красный свет бегаем...
Кстати, о красном, неужели тем ребятам из бордового джипа как раз этот набор и нужен? И ради него весь сыр-бор? Стоп, мадам! Вместо того чтобы заниматься срочным материалом о подготовке к отопительному сезону, сидишь и упиваешься совершенно бессмысленными рассуждениями. И Лелька глядит на свой очередной перевод как-то рассеянно...
Да провалитесь вы пропадом со своими тайнами! Тут работы выше головы, а вместо этого в мозги лезет всякая дребедень. Клады, фальшивомонетчики, шпионы с синими глазами...
7.
Добродетель гостеприимства побуждает нас накормить и приютить людей, вовсе не испытывающих нужды в еде и приюте.
Али-Баба
Та-ак. Терпение мое иссякло. Если это действительно крысы, я сейчас им хвосты поотрываю. Голыми руками. И на шею бантиками повяжу, чтоб неповадно было. Сколько можно — как спать ложишься, так начинается шурум-бурум.
Я прислушалась. Моя кровать стояла у наружной — примыкающей к сараю — стены, так что шум раздавался прямо у меня над ухом. Действительно, пора уже разобраться — то ли мне мерещится, то ли у нас в сарае стадо бегемотов бальным танцам обучается.
Выглянула в окно. Вот пропасть! Из сарая просачивался слабый свет. Да, пожалуй, придется побеспокоить любимую подругу.
— Лелька, спишь?
Лелька возлежала на диване в окружении полудюжины словарей и вовсю чего-то там переводила. В этой комнате шума было не слышно.
— Извини, что отвлекаю, но в сарае опять что-то шебуршит.
— Может, все-таки мышки? — с некоторой натугой и явной неохотой она оторвалась от лингвистических изысканий.
— Ага, громкие такие мыщки. И на удивление сообразительные — с фонариками.
— Вот черти, работать не дают! — выглянув в окно, Лелька призадумалась. — Нешто сходить поглядеть?
— А если мышкам не понравится, что их возня кого-то заинтересовала? — предположила осторожная я.
— Н-да, рискованно, — согласилась Лелька. — Ладно, не так еще и поздно. Следи в окно, я пойду Стасу позвоню.
В общем, это было весьма разумно. Но мне-то хотелось побыть героиней, понимаете? А Лельке хотелось позвонить участковому. Конфликт интересов, однако.
Стоя у окна, я пыталась сообразить, что делать, если «мышки» сейчас решат удалиться. Поднять шум, авось испугаются? Вооружиться сковородкой и прыгать на них с криком «банзай»? В кино нехорошим персонажам полагается тут же падать от неожиданности в обморок или что-то в этом роде, а главному герою остается лишь собрать весь смертоносный арсенал.
Собрать-то арсенал я тоже смогла бы…
А если наши «мышки» кино не смотрят? Если они в обморок не попадают, тут уж не до арсенала будет.
И, главное, я наверняка не смогу вовремя закончить материал. Хорошо им там изображать героев — когда никакой срочной работы над головой не висит. Тьфу!
Стас появился года через два. Хотя часы, наверное, отстучали минут десять. Влез в кухонное окно, благо оно выходило на противоположную от сарая сторону, зашел в мою комнату, послушал, посмотрел в окно…
На крышу сарая он, конечно, не полез. Погасил везде свет, абсолютно беззвучно — мне за неделю этого не удалось ни разу — открыл входную дверь и просочился наружу. Мы с Лелькой двинулись следом. Вот когда я порадовалась, что два дня назад не поленилась взять молоток и укрепить расшатанную ступеньку, скрипела она не слабее хорошей автосигнализации.