У Стаськи не было отбоя от кавалеров, которые предлагали и материальную поддержку, но Казакова всегда считала жизнь за счет мужчины чем-то недостойным. Настя не вмешивалась, хотя иногда думала, что это неправильная позиция. Что плохого в том, что влюбленный мужчина хочет дать денег? Но Стаська оставалась непреклонной и никаких компромиссов по этому вопросу не признавала.
Сама Настя мужским вниманием избалована не была, единственный роман, случившийся в студенчестве, закончился трагически, и если бы не та же Стаська, вернувшаяся в тот день с занятий раньше, попытка Насти отравиться таблетками оказалась бы удачной.
Она специально сказалась с утра больной, чтобы остаться дома, и проглотила упаковку снотворного, которую ухитрилась достать в больнице, где три раза в неделю мыла коридоры. Но Казакова, словно учуяв неладное, приехала в тот момент, когда Настя, лежа на кровати, уже начала погружаться в сон.
Оценив нарядное платье, макияж и аромат духов, которыми Настя пользовалась только по особым случаям, Стаська разжала уже ставшую слегка вялой руку подруги и вынула из нее смятый блистер от таблеток.
Умение не терять головы не раз вытягивало саму Стаську из сложных ситуаций и помогло на этот раз Насте. Вызвав «Скорую», Казакова принялась трясти подругу за плечи, притащила банку воды и силой заставила Настю пить, потом поволокла в ванную.
Когда подругу забрали в больницу, Стаська нашла в ее телефоне номер бывшего ухажера, позвонила, назначила встречу и прилюдно, в кафе, вылила на голову и светлую дорогую дубленку стоявшее на столике масло для пиццы.
– Если еще раз увижу тебя рядом с Настей, это будет не масло, – наклонившись к самому лицу опешившего от такой наглости парня, ласково пообещала она и удалилась из кафе, ни секунды не сомневаясь в том, что он не кинется на нее с кулаками.
Настю продержали в больнице неделю, все это время Стаська металась между лекциями, двумя своими работами и двумя Настиными и успевала навестить подругу.
О случившемся они не говорили, но Стаська отлично знала, что кавалер назвал Настю «неперспективной провинциалкой, которую стыдно привести в приличное место». Из этой истории Настя вынесла хороший урок и больше ни с кем не сближалась до того момента, как в ее жизни появился Захар.
Стаська же никогда не давала ей понять, что знает истинную причину неудавшейся попытки суицида.
Почему-то именно этот эпизод всплыл в памяти сейчас, когда Настя медленно шла вдоль Москвы-реки, глядя на серую мутную воду.
«Удивительно, как мы все-таки были счастливы тогда. Казалось бы – учеба, постоянное безденежье, когда кругом столько соблазнов, какие-то подработки, – а мы все равно находили поводы для радости. Или просто проблемы были другими? Или мы их воспринимали иначе?»
Мысли свернули к Захару. То, что он до сих пор даже не позвонил, только подтверждало Настины худшие подозрения. Никогда Захар не пропадал почти на сутки, звонил ей по нескольку раз в день, а тут… И вдруг из сумки раздался звонок телефона, Настя даже слегка подпрыгнула от неожиданности. Это оказался Захар.
– Настюша, не разбудил? – спросил он совершенно обычным голосом, как будто просто ушел на работу до того, как она проснулась.
– Нет. Как у тебя дела?
– Да все пока нормально, сейчас поеду на встречу. А ты не дома, что ли?
– С чего ты так решил?
– Посторонние звуки, как будто на улице. В магазин идешь?
«Ну, еще бы! Куда еще может двигаться с утра домашняя курица? – с раздражением подумала Настя. – Конечно, в магазин за продуктами, какие у нее еще-то интересы? Только продуктовые!»
– Да, в магазин. Ты когда домой вернешься?
Захар тяжело вздохнул:
– Пока ничего определенного сказать не могу, проблема сложная.
«Надо же, как врет… Как будто всю жизнь это делает. Хотя… может, это так и было, просто я не видела или не хотела видеть? Копалась в себе, а вокруг ничего не замечала».
– Ну, тогда удачи тебе, – еле сумев сдержать раздражение, сказала Настя. – Звони хотя бы, не забывай, что у тебя жена есть.