– Но… как же прием в пятницу?
– Настя, ну какой прием, о чем ты… я же не отдыхать еду, а по работе.
– Но ведь я готовилась… я же все спланировала, как же так… – лепетала она, и Лавров с раздражением подумал, что сейчас Настя снова разрыдается, сорвется в истерику, как делала всегда, стоило ее планам измениться хоть немного. – Разве так можно? Ведь мы собирались пойти! Я столько сил потратила и на свой наряд, и на поиски смокинга для тебя…
– Настя! Я что – должен отменить командировку ради возможности пообщаться с теми, с кем и так почти ежедневно вижусь здесь?
– Но как же я? Ты обещал! – выкрикнула она, и Захар, потеряв терпение, сбросил звонок.
Настя перезвонила, но он не ответил, как не ответил потом еще на пять ее звонков. Он понимал, что дома его ждет скандал, но успокаивал себя тем, что это ненадолго – он только возьмет маленький ноутбук, которым пользовался в поездках, и кое-что из вещей, так что потерпеть придется минут двадцать от силы. А к моменту его возвращения Настя уже придет в себя и даже не напомнит о сорвавшемся приеме.
К его удивлению, жены дома не оказалось.
Захар прошелся по квартире, убедился, что Настя не возится на балконе, разбирая шкаф, как хотела недавно, что на вешалке нет ее пуховика и синего длинного шарфа, который она всегда наматывала на шею, ботинок тоже нет.
«В магазин, наверное, пошла. Да и куда ей еще идти?» – подумал он и вынул из антресолей небольшой чемодан.
Не глядя, что и откуда берет, побросал в него вещи, упаковал в сумку ноутбук и вышел на площадку. У лифта встретил соседку с Оськой – юрким джек-рассел-терьером.
– Здрасьте, Захар Николаевич! Уезжаете? – спросила женщина, стараясь заставить непоседливую собаку стоять спокойно, но Оська уже окрутила ноги Захара длинным поводком и теперь пыталась подпрыгнуть и лизнуть его руку. – Ося! Кошмар, а не животное!
– Ничего, – Захар погладил собаку по голове. – Я в командировку на несколько дней, в Москву.
– Говорят, там холодно.
Он неопределенно пожал плечами, ругая себя за это уточнение – «в Москву». Какая разница, куда?
Впервые в жизни Настя Лаврова совершила то, за что всегда осуждала других. Она залезла в ноутбук мужа.
Надо сказать, что далось ей это очень непросто – всегда тяжело преодолевать барьер, отделяющий порядочного человека от непорядочного.
Настя была воспитана в таком ключе, что никогда, просто ни при каких условиях нельзя читать чужую переписку или влезать в чужие телефоны. И сейчас она очень мучилась, сознавая, что падает в собственных глазах. Но поведение Захара настолько резко отличалось от обычного, что Настя заподозрила худшее.
Ей раньше и в голову не приходило ревновать мужа к кому-то. Захар не был записным красавчиком, скорее – обаятельным мямлей с детским лицом.
Настя привыкла так считать и даже мыслей не допускала о том, что подобное сочетание может кому-то понравиться. Она спокойно оставляла мужа в квартире наедине с той же Стаськой, уверенная, что никогда у них с Захаром не случится никакой близости, кроме интеллектуальной.
Лавров обожал неторопливые беседы за бокалом вина – это, правда, было до того, как он стал работать в мэрии и полюбил тишину, – а Станислава более чем устраивала его в качестве собеседника.
Насте порой казалось, что Захару вообще не приходит в голову тот факт, что Стаська – женщина, к тому же привлекательная.
Даже мать не смогла пошатнуть в Насте уверенности в муже, хотя неоднократно намекала на то, что Захар непременно рано или поздно уйдет именно к Станиславе.
Что конкретно заставило ее сегодня почувствовать укол неприятного чувства, Настя не знала, но подозрения не давали успокоиться, особенно после того, как муж позвонил и сообщил о внезапном отъезде в командировку.
Настя не поверила ни единому слову – ну какие могут быть командировки, когда на носу выходные? Выходило, что Захару нужно исчезнуть из дома, и он нашел вполне легальный повод.
Ноутбук попался ей на глаза случайно, Захар с вечера забыл его под кроватью, и Настя, совершавшая свой ежеутренний ритуал с уборкой, ткнула в него шваброй.
Сев на кровать, Настя положила его на колени, машинально вытерла ладонью пыль с крышки и так же машинально откинула ее.
Появилась заставка – что-то из снятого Захаром в последней поездке по Испании, сцена с какого-то праздничного шествия. Настя смотрела на картинку и чувствовала, как палец сам собой тянется к тачпаду и подводит курсор к почтовому ящику.