Девушка, тяжело вздохнувшая после расставания с родственницами, выполняя полученный родительский наказ, не отпуская захваченной, словно в тиски, руки, проводила меня до моего корпуса. И, не удовлетворившись истребованным по пути обещанием никуда сегодня не выходить, дополнительно ещё проконтролировала закрытие за мной двери. И только после этого вернулась к себе.
А я … А что я? Я через некоторое время спокойно лёг спать, перестав «горевать» о случившемся. И уже сквозь первый сон и открытое окно слушал довольные голоса вернувшихся из ресторана «весёленьких» учительниц.
Да уж – занятным получилось окончание первой моей дежурной недели!
***
Глава 3
Первая патронатная государынева гимназия. 11 октября 2086 года. Утро.
Не успел я принять душ после окончательно поднявшей моё настроение зарядки, как уложенный на стол коммуникатор громко сообщил, что кто-то без спросу засунул в него своё, несомненно, важное сообщение. И кто этот жестокий, бессовестный абонент, что потревожил меня на голодающий который день желудок?
– Почему голодающий? – спросите вы. – Неужели нельзя чего-нибудь в него забросить, чтобы обеспечить работой этот бездонный биологический реактор? Тем более что сам хвастался наличием холодильника с припасами в его прохладных, а местами даже холодных, внутренностях.
Всё потому, что я, как любил сто лет назад говорить наш военрук, пытаюсь «стойко и мужественно перенести все тяготы и лишения» гимназической службы, которые посыпались на меня в этом месяце. Что пока удаётся сделать, хотя уже начинает слегка напрягать.
Так что, тяготы и лишения есть, а вот припасов нет! Как и денег, чтобы их приобрести.
Как так получилось? Ведь и стипендия, обещанная директором, пришла в конце сентября, намекая о безбедном существовании в течение следующего месяца. И мама Маша, не забыв о своём приёмном сыне, в начале октября постаралась обеспечить мне то, на что намекало денежное пособие от государства.
Да только безбедность эта продлилась чуть больше недели. Я даже потратить почти ничего не успел – так, затарился немного овощами и фруктами, многодневные запасы которых делать даже не собирался. Зачем? Ведь каждодневно и круглосуточно в местных супермаркетах можно было приобрести всякие пригодные в пищу образцы флоры и фауны планеты Земля, причём самые свежие и на любой, самый изысканный и притязательный, вкус. Как и простые продукты питания, привычные обычному советскому школьнику. А картошки ещё с прошлого месяца у меня несколько штук оставалось. И десяток яиц с кусочком сала в холодильнике можно было при желании обнаружить. Так что, как говорится, расслабился я на капиталистическом изобилии.
А вот то, что можно не найти денег на покупку всего указанного, я даже предположить не мог. Причём при их наличии на расчётном счету. И я бы ещё какое-то время этого не обнаруживал бы, если б не прочитал странное уведомление от государственного банка, в виртуальных сейфах которого хранятся все мои «наличные» сбережения, накопленные таким непосильным трудом.
Пришедшее ночью сообщение, я по невнимательности прочитал только после окончания занятий. Сухими, казёнными формулировками меня ставили в известность, что: «В связи с началом проведения предварительного расследования, организованного финансовой инспекцией Министерства внутренних дел Руси в отношении гражданки Кочур Марии Степановны по заявлению № … от … числа, по требованию следственных органов доступ к расчётным средствам на дебетовом счету № … частично ограничен».
Далее, в последующих строках полученного «письма», передо мной ещё искренне извинялись за причинённые временные неудобства, обещая восстановить все мои финансовые права и возможности после окончания проводимого фискальными органами расследования.
Сначала я офигел от того, что в отношении мамы Маши вообще проводится какое-то расследование, словно усыновившая меня женщина является какой-то преступницей. Не может такого быть! Я точно знаю, что моя местная мама не такая! Не только она успела меня хорошо изучить, но и я её тоже. Не могла такая удивительно добрая и порядочная женщина, как она, совершить что-то незаконное. Разве что по невнимательности или по незнанию. И то сомнительно.