За то время, пока я изумлённо наблюдал за непонятным поведением Ольги Станиславовны, обе девушки сумели сократить отставание и теперь дружно пыхтели за моей спиной. Оборачиваться, помня непонятное поведение и «рекомендацию» Лады, я не рисковал, но с интересом прислушивался к молчаливому девичьему сопению, гадая, что за незнакомка к нам присоединилась, и надолго ли всем нам выпало такое счастье?
По мере продвижения по беговой дистанции, очищения сознания от остатков сна и от получаемых из-за спины импульсов хорошо ощущаемой женской энергичности до меня постепенно начало доходить, что недавно я наблюдал сцену обычной ревности Лады к новой утренней бегунье. «Хм! Интересное чувство!» – анализировал я свои внутренние ощущения. – «Ещё не женат и даже не помолвлен, а уже чувствую себя в чём-то виноватым, ничего при этом не совершив!»
А мой интерес к новой молчаливой бегунье за спиной только возрастал. Но лишь в конце пробежки, не обращая никакого внимания на неудовольствие моей подруги, новая девушка, махнув рукой, знакомым голоском произнесла:
– Пока, засоня! Меня, кстати, Лена зовут. А ты – Слава. Я это знаю. До встречи!
И пошла оценённой ещё на вчерашних соревнованиях походкой по стопам покинувшей нас ранее наставницы.
– Четырнадцатая! – удовлетворённый разрешившейся загадкой буркнул я себе под нос.
– Вот сучка, такая! – раздражённо воскликнула Лада. – Откуда она тебя знает?
– Кто? – вырвалось у меня от неожиданности.
– Янтарная! – сверкая глазами, ответили мне.
– Какая янтарная? – не понял я.
– Вот эта! – одна раздражённая девушка ткнула пальчиком в след второй, уходящей, но явно довольной. – Фамилия у неё такая.
– Аааа! – протянул я, внимательно разглядывая свою «пыхтящую» всё утро подругу и прикидывая, почему я не должен знать коллегу из параллельного класса. Пусть даже это так и было.
И, пока я этим занимался, от Лады последовало неожиданное продолжение:
– Подруга, называется!
Судя по всему, я многого не знаю о том, что происходит в гимназии вообще и с моей единственной тутошней подругой в частности. Впрочем, для меня с моим характером это вовсе не удивительно, так как и в прошлой своей школьной жизни я не один раз выслушивал что-то подобное и от друзей, и, чаще всего, от Аньки Бахметьевой, которая и была моим корреспондентов всех школьных новостей.
– Ты с ней хорошо знакома? – уточнил я поступившую информацию.
– Живём в одной комнате, – мрачно прозвучало от девушки, разглядывающей удаляющиеся виляющие нижние пока ещё совсем не девяносто.
– А ты не ревнуешь ли, часом? – озвучил я осенившую меня ранее мысль, после того, как с трудом вернул свои глаза к оставшейся рядом Ладе.
– Вот уж! Больно надо! – гордо вздёрнула девушка покрасневший носик и, копируя «янтарную» походку, зашагала по проложенному двумя предшественницами пути.
«А раньше чего так не ходила?» – новая мысль посетила мою голову, пока та провожала новым заинтересованным взглядом уходящую от меня последнюю девушку. «Даже оставшиеся физические упражнения выполнять не стала. Чего это с ней случилось? Неужели ревнует?» – почесал я задумчиво свою макушку.
Сегодняшний завтрак после законченной в одиночестве и раздумьях зарядки я начал в том же гордом одиночестве. Ни Лады, ни её подруги-соперницы долгое время не было. Уже и староста наша со своей верной оруженоской быстренько оттрапезничали и ушли, почти не обратив на меня своего высочайшего внимания, а девушки всё не появлялись. Я даже беспокоиться начал об обеих юных барышнях – мало ли о чём и как они могли «разговаривать» у себя в комнате.
Впрочем, на сегодняшний завтрак многие гимназисты и гимназистки почему-то не спешили явиться вовремя. Лишь после ухода моей семиклассной начальницы зал столовой интенсивно стал заполняться проголодавшимися молодыми организмами. Наверное, не только у параллели седьмых классов вчера был насыщенный событиями учебный день.
И наконец, когда я почти уже закончил заправку своего снова опустевшего природного пищевого накопителя и энергетического преобразователя, в дверях столовой появилась постройневшая, как я в очередной раз заметил, Белая Лада. Кинув на меня быстрый взгляд, девушка так же скоро набрала совсем миниатюрную порцию понравившихся ей шедевров столовских поваров и с широкой улыбкой на лице уселась слева от меня. Что было несколько необычно, потому что ранее за нашим с ней столиком она всегда занимала место напротив. Так было удобнее, поскольку при этом мы не стесняли друг друга своими тарелками и чашками на относительно небольшом пространстве стола. Хотя сейчас за завтраком посуды было совсем не много.