Мы пошли в сад, а мама сказала, что позовет нас на полдник.
— Так вот, — сказал я, — я буду молодым героем на белом коне, а вы — бандитами, но в конце я с вами разделаюсь.
Только они заспорили. Вот ведь всегда так: играть одному — скучно, а ребята без конца спорят.
— Почему это ты будешь героем, а не я? — сказал Эд. — И потом, почему это у меня тоже не может быть белого коня?
— С такой башкой ты не можешь быть героем, — сказал Альцест.
— Ты, индеец, лучше помолчи, а то получишь пинок под гузку! — закричал Эд, он ведь очень сильный и часто дает ребятам кулаком в нос. А «пинок под гузку» меня сперва удивил, но тут я увидел, что Альцест и вправду похож на толстую курицу.
— Во всяком случае, — сказал Руфус, — я буду шерифом.
— Ты — шерифом? — возразил Жоффруа. — Прямо обхохочешься! Где это ты видел, чтобы шериф ходил в кепи?
Руфус разозлился, потому что его папа — полицейский.
— Мой папа носит кепи, и никто не обхохатывается.
— Над ним еще как обхохотались бы, оденься он так в Техасе, — сказал Жоффруа.
И Руфус как даст ему! Тогда Жоффруа выхватил из кобуры револьвер и закричал:
— Ты еще об этом пожалеешь, Джо!
После этого Руфус снова ему как врежет! Тогда Жоффруа плюхнулся на землю и пальнул из револьвера. Тут Руфус схватился за живот, стал строить рожи и свалился со словами:
— Твоя взяла, подлый койот, но тебе за меня отомстят!
В это время я мчался галопом по саду, подхлестывая себя рукой, чтобы быстрее скакать. Тут ко мне подбежал Эд.
— Ну-ка слезай, — скомандовал он, — это мой белый конь!
— Ну уж нет, — ответил я, — это мой дом и белый конь тоже мой!
Тут Эд дал мне в нос, а Руфус засвистел в полицейский свисток.
— Ты — конокрад, — сказал он Эду, — а в Канзас-Сити конокрадов вешают!
К нему подскочил Альцест и закричал:
— Постой-постой! Ты не можешь его повесить, шериф я, а не ты!
— С каких это пор, цыпленок? — спросил Руфус.
Альцест, который вообще-то не любит драться, схватил свой деревянный томагавк и рукояткой — бац — по голове Руфуса, а тот совсем этого не ожидал. Хорошо, что у Руфуса на голове было кепи.
— Кепи! Ты испортил мое кепи! — заорал Руфус и погнался за Альцестом.
А я опять понесся галопом по саду:
— Эй, ребята, постойте! Чего я придумал! Мы будем хорошие, а Альцест — племя индейцев, и он попробует захватить нас в плен. И возьмет одного пленника, а мы придем и освободим его и победим Альцеста.
Нам всем это очень понравилось, ведь он правда здорово придумал, но Альцест уперся.
— Почему это я буду индейцем? — сказал он.
— Вот дурак, да потому, что у тебя перья на голове! — ответил Жоффруа. — А если тебе не нравится, можешь вообще не играть, ты и так нам надоел!
— Ах так, тогда я больше не играю, — заявил Альцест и, надувшись, ушел в угол и начал жевать булочку с шоколадом, которая лежала у него в кармане.
— Нет, пусть играет, — сказал Эд, — ведь он у нас один индеец. А если он откажется, я его ощиплю!
Альцест сказал, что так и быть, он согласен, только при условии, чтобы в конце оказаться хорошим индейцем.
— Ну ладно, ладно, — сказал Жоффруа, — какой же ты все-таки зануда!
— А пленником-то кто будет? — спросил я.
— Конечно, Жоффруа, — сказал Эд. — Привяжем его к столбу бельевой веревкой.
— Еще чего! — завопил Жоффруа. — Почему это я? Не могу я быть пленником, я лучше вас всех одет!
— Ну и что? — ответил Эд. — Я же не отказываюсь играть из-за того, что езжу на белом коне.
— Это я езжу на белом коне! — закричал я.
Эд разозлился, он сказал, что белый конь — это он, а если я не согласен, он еще раз даст мне в нос.
— Только попробуй, — сказал я.
Ну он и попробовал.
— Ни с места, подлый бандит! — закричал Жоффруа и стал стрелять из револьвера в разные стороны.