Когда прозвенел звонок на перемену, мы все, кроме Клотера, вышли во двор. Если Клотера вызывают к доске, он всегда бывает наказан и во время перемены остается в классе.
Во дворе мы окружили Альцеста (он жевал бутерброд с сыром) и стали спрашивать, что было в кабинете директора. Но тут пришел Бульон.
— Ладно, ладно, — сказал он, — оставьте в покое вашего товарища. Утренний инцидент исчерпан, бегите играть! Идем!
И он взял за руку Мексана, а Мексан нечаянно толкнул Альцеста, и бутерброд с сыром упал на землю.
Тогда Альцест посмотрел на Бульона, весь покраснел, замахал руками и закричал:
— Черт побери! Это невозможно! Вы опять за свое? Ну что же это такое! Вы совершенно неисправимы!
Нос дяди Эжена
Сегодня меня провожал в школу папа. Мне нравится, когда он меня провожает, потому что он часто дает мне мелочь и я что-нибудь покупаю. На этот раз все так и получилось. Мы проходили мимо магазина игрушек, и я увидел в витрине картонные носы, которые надевают на лицо, чтобы смешить ребят.
— Пап, — сказал я, — купи мне нос!
Папа ответил, что нет, что нос мне не нужен. Но я показал ему большой красный нос и сказал:
— Ой, папа, посмотри, совсем как у дяди Эжена, купи мне его, ну пожалуйста!
Дядя Эжен — брат папы. Он очень толстый, любит шутить и все время смеется. Мы его видим довольно редко, потому что он объезжает разные города: Лион, Клермон-Ферран, Сент-Этьен и еще всякие, чтобы продавать какие-то вещи. Папа расхохотался.
— Действительно, — сказал папа, — ну точь-в-точь нос Эжена, только поменьше. Когда он в следующий раз к нам приедет, я обязательно надену этот нос.
Мы зашли в магазин, купили нос, и я его надел (он держится на резинке). А потом папа его надел, а потом продавщица. Мы все смотрелись в зеркало и очень смеялись. Говорите, что хотите, но у меня самый лучший в мире папа!
Когда мы с папой попрощались перед входом в школу, он сказал:
— Веди себя хорошо и постарайся, чтобы не было неприятностей из-за носа Эжена.
Я пообещал и вошел в школу. Во дворе я увидел ребят и надел нос, чтобы им показать. Все очень громко смеялись.
— Он похож на нос моей тети Клер, — сказал Мексан.
— Нет, — сказал я, — это нос моего дяди Эжена, он путешественник.
— Дай мне поносить нос, ладно? — спросил Эд.
— Нет, — ответил я. — Если тебе нужен нос, попроси своего папу, он тебе купит.
— Ах, так? А вот я как дам тебе по этому носу! — сказал Эд (он очень сильный), и — бац! — заехал кулаком прямо по носу дяди Эжена.
Мне было совсем не больно, но я испугался, что он сломает нос дяди Эжена. Поэтому я положил нос в карман, а Эда пнул ногой. И как раз, когда мы с Эдом дрались, а остальные смотрели, прибежал Бульон. Бульон — наш воспитатель, я вам как-нибудь расскажу, почему мы его так прозвали.
— Что здесь происходит? — спросил Бульон.
— Это все из-за Эда, — сказал я. — Он ударил меня в нос и сломал его!
Бульон сделал большие глаза, наклонился к моему лицу и сказал:
— Дай-ка я взгляну…
Тогда я вынул из кармана нос дяди Эжена и показал ему. Не знаю почему, но едва он увидел нос дяди Эжена, как пришел в ярость. Он выпрямился и произнес:
— Посмотрите мне прямо в глаза. Я очень не люблю, мой юный друг, когда надо мной смеются. В пятницу вы останетесь после уроков, понятно?
Я заплакал, а Жоффруа сказал:
— Но, мсье, он же не виноват!
Бульон посмотрел на Жоффруа, улыбнулся и положил ему руку на плечо:
— Вот это очень хорошо, дружок, взять вину на себя, чтобы выручить товарища.
— Ага, — сказал Жоффруа, — он не виноват, это Эд виноват.
Бульон весь покраснел, он несколько раз открывал рот, прежде чем заговорил, и, наконец, велел остаться после уроков Эду, Жоффруа и еще Клотеру, потому что Клотер засмеялся. Потом он пошел звонить на урок.
В классе учительница начала нам рассказывать историю Франции, когда в ней было очень много галлов. Альцест, он сидит рядом со мной, спросил, правда ли, что нос дяди Эжена сломался. Я ответил, что нет, только самый кончик немного помялся. И тогда я его вытащил из кармана, чтобы посмотреть, не смогу ли я его починить. Все оказалось очень просто: я надавил пальцем изнутри, и нос стал таким, как прежде. Я так обрадовался!
— Надень-ка, я погляжу, — сказал Альцест. Тогда я наклонился под парту и надел нос, а Альцест поглядел и сказал:
— Все в порядке, ничего не заметно.
— Никола! Повторите, что я только что сказала! — вдруг крикнула учительница, и я вздрогнул от неожиданности. Потом встал и уже собирался заплакать, ведь я не знал, что она там сказала. А учительница очень сердится, когда ее не слушают. Но тут учительница взглянула на меня, и глаза ее сделались круглыми, как у Бульона.