— А-а, ну что же.
Пока мама убирала со стола, папа сходил за своей маской для подводной охоты.
— Увидишь, Никола, мы с тобой здорово поохотимся! — сказал он.
Меня это немножко напугало, я ведь еще плаваю не очень хорошо. Если меня правильно опустят на воду, я могу лежать на спине. Но папа сказал, чтобы я не волновался, плавать он меня научит, ведь в молодости он был чемпионом по плаванию вольным стилем и всегда занимал первые места на межрайонных соревнованиях. А если бы у него оставалось время на тренировки, он и сейчас мог бы побить любой рекорд.
— Папа обещает меня научить подводной охоте! — сказал я маме, когда она вернулась из кухни.
— Очень хорошо, родной, — ответила мама, — хотя, по-моему, в Средиземном море почти не осталось рыбы. Там слишком много на нее охотников.
— Неправда, — сказал папа.
Но мама попросила не спорить с ней при ребенке. А говорит она так, потому что прочитала об этом в газете. Потом она принялась за вязание, которое начала уже очень давно.
— Но если там нет рыбы, какой же у нас под водой будет дурацкий вид, — сказал я.
Папа молча унес маску обратно. Мне все это не очень понравилось. Хотя каждый раз, когда мы с папой отправляемся на рыбалку, всегда возвращаемся ни с чем. А папа уселся в кресло и раскрыл газету.
— Ну а где же тогда есть рыба для подводной охоты? — спросил я.
— Спроси у своей мамы, — ответил папа. — Она у нас эксперт.
— Рыба есть, например, в Атлантическом океане, дорогой, — сказала мама.
Тогда я спросил, а далеко ли Атлантический океан от того места, куда мы едем. И папа сказал, что если бы я немного прилежнее делал уроки, то не задавал бы подобных вопросов. А это нечестно, в школе мы не проходим подводной охоты. Только я ничего не сказал, потому что видел, что папе совсем не хочется разговаривать. — Надо составить список вещей, которые мы возьмем с собой, — сказала мама.
— Ну, нет! — вскричал папа. — На этот раз мы не поедем нагруженные, как верблюды! Плавки, шорты, одежда попроще, немного белья…
— И еще кастрюли, электрокофеварка, красное одеяло, кой-какая посуда, — сказала мама.
Тут папа вскочил. Он раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но не успел, потому что за него это сделала мама.
— Ты же прекрасно помнишь, — сказала мама, — что рассказывали Бельдюры о том, как они в прошлом году снимали виллу. Из посуды там были только три выщербленные тарелки, а в кухне — две маленькие кастрюльки, причем одна дырявая. Им пришлось купить все необходимое на месте втридорога.
— Бельдюр просто растяпа, — сказал папа и снова уткнулся в газету.
— Возможно, — сказала мама, — но если ты захочешь поесть рыбного супа, то в дырявой кастрюльке я не смогу его сварить, даже если вам удастся поймать рыбу.
Тогда я разревелся, потому что это и вправду не так уж здорово ехать к морю, где нет рыбы, хотя поблизости есть Атлантический океан и там ее полно. Мама оставила вязание, обняла меня и сказала, что не надо расстраиваться из-за какой-то несчастной рыбы. Каждое утро, просыпаясь, я буду прямо из окна моей комнаты смотреть на море, а это большая радость.
— Дело в том, — сказал папа, — что из окон виллы моря не видно. Хотя оно не очень далеко, всего километрах в двух. Это последняя вилла, которая еще оставалась не снятой в Пляж-ле-Пен.
— Ну еще бы, дорогой, — сказала мама.
Она меня поцеловала, а я сел на ковер и стал играть двумя шариками, которые выиграл в школе у Эда. — А пляж там какой? — спросила мама. — Наверное, галька?
— Ну уж нет, мадам. Вовсе нет! — воскликнул папа, очень довольный. — Это песчаный пляж, с очень мелким песком! На этом пляже не найдешь ни одного камешка!
— Тем лучше, — сказала мама. — По крайней мере, Никола не будет проводить целые дни, пуская камешки рикошетом по воде. С тех пор, как ты показал ему, как надо бросать, он прямо помешался на этом.
А я опять разревелся, потому что правда же очень здорово, когда плоский камешек прыгает по воде. Они у меня иногда до четырех раз подпрыгивали. И в конце концов, это нечестно — ехать жить в дурацкую виллу, где все кастрюли дырявые, а до моря далеко, и в нем нет ни гальки, ни рыбы.
— Я поеду к бабушке! — закричал я и наподдал ногой по шарику, который выиграл у Эда.
Мама снова обняла меня и сказала, что не надо плакать, что в нашей семье папа больше всех нуждается в отдыхе и что даже если место, которое он выбрал, плохое, надо будет все равно поехать туда и делать вид, будто все хорошо.
— Да, но… но как же…? — сказал папа.
— Я хочу бросать камешки! — закричал я.
— Ну, может быть, в будущем году, если, конечно, папа решит повезти нас в Бен-ле-Мер.
— Это еще куда? — спросил папа, у него даже рот раскрылся.
— Бен-ле-Мер, — сказала мама, — находится в Бретани, на берегу Атлантического океана. Там много рыбы и уютный маленький пансионат с окнами на пляж, где есть галька и песок.
— Я хочу в Бен-ле-Мер! — закричал я. — Я хочу в Бен-ле-Мер!
— Но, дорогой, — сказала мама, — надо быть благоразумным. Решение у нас принимает папа.
— Ладно, хорошо! Я все понял, — сказал папа. — Так как называется твой пансионат?
— «Прекрасный берег», дорогой, — сказала мама. Папа сказал, что хорошо, он напишет и узнает, есть ли еще свободные номера.
— Не затрудняйся, дорогой, — сказала мама. — Все в порядке. У нас номер двадцать девять с видом на море и с ванной.
Тут мама попросила папу, чтобы он стоял спокойно, потому что ей надо проверить, достаточна ли длина свитера, который она ему вяжет. Наверное, по ночам в Бретани бывает прохладно.
Пляж — это здорово!
На пляже всегда весело. Я завел много новых друзей: Блез, Фрюктюе, Мамер (правда, он совсем дурак), Иреней, Фабрис, Ком, а еще Ив, но он не отдыхающий, а всегда здесь живет. Мы вместе играем, потом ссоримся и не разговариваем. В общем, все очень здорово!
— Иди поиграй с твоими товарищами, — сказал сегодня утром папа. — Я хочу отдохнуть и позагорать.
Тут он стал мазать себя кремом для загара и весело приговаривать:
— Как подумаю о друзьях, которые сейчас на службе, до того их жалко становится!
А мы начали играть мячом Иренея.
— Лучше отойдите подальше, — сказал папа (он как раз кончил мазаться кремом). Но в это время — бум! — получил удар мячом прямо по голове. Папа ужасно рассердился, изо всех сил ударил по мячу ногой, и тот упал далеко в воду.
Вот это удар!
— Так-то! — сказал папа.
А Иреней убежал и вернулся со своим папой. Папа Иренея был очень высоким и толстым, а лицо у него было сердитое.
— Вот он, — сказал Иреней, указывая пальцем на моего папу.
— Так это вы, — сказал папа Иренея, — швырнули в воду мяч моего сына?
— Ну, я, — ответил мой папа. — Но этим мячом мне залепили в лицо.
— Дети приходят на пляж резвиться, — сказал папа Иренея, — если вас это не устраивает, можете сидеть дома. А пока верните мяч.
— Не обращай внимания, — сказала мама папе. Но папа предпочел обратить внимание.
— Ну хорошо, хорошо, — сказал он, — сейчас я принесу этот ваш злополучный мяч.
— Да уж, — сказал папа Иренея, — на вашем месте я бы его принес.
Ветер отогнал мяч довольно далеко от берега, и прошло немало времени, пока папа с ним вернулся. Он выглядел усталым, когда отдавал мяч Иренею. Потом он сказал:
— Послушайте, дети, я хочу спокойно отдохнуть. Почему бы вам не оставить мяч и не поиграть во что-нибудь другое?
— А во что, в другое? — спросил Мамер (он совсем дурак).
— Ну, я не знаю, — ответил папа. — Вы можете, например, рыть ямки в песке, это очень интересно.