— Почему ты не в военной форме, Жожо? — спросил Эд.
— В отпуске? Ты что, смеешься? — ответил Жонас.
Потом он посмотрел на нас и сказал:
— Ах! Вот и твои друзья! Это Никола… А этот толстячок — Альцест… А тот, это… это…
— Мексан! — крикнул Мексан, гордый тем, что Жонас его узнал.
— Скажите, — спросил Руфус, — а правда, что теперь, когда у вас есть нашивки, вы командуете солдатами на поле боя?
— На поле боя? — засмеялся Жонас. — На поле боя — нет, но на кухне наблюдаю за нарядом по чистке картофеля. Я зачислен на службу при кухне. Это не всегда легко, но зато еда хорошая, да еще и с добавкой.
Тут Эд посмотрел на Жонаса, побледнел и умчался от него со всех ног.
— Эд! Эд! — закричал Жонас. — Да что это с ним? Подожди меня, братец-упрямец! Остановись!
И Жонас побежал за Эдом.
Мы тоже ушли, а Альцест сказал, что Эд должен гордиться братом, ведь он так здорово служит в армии.
Мел
— Ну вот! — сказала учительница. — Кончился мел! Придется за ним пойти.
Тогда мы все подняли руки и закричали:
— Я! Я, мадемуазель!
Все, кроме Клотера, он просто не слышал. Обычно, если учительнице надо за чем-нибудь послать, она отправляет Аньяна, первого ученика и любимчика. Но на этот раз Аньяна не было, он болел гриппом, поэтому мы все закричали:
— Я! Я, мадемуазель!
— Тише! — сказала учительница. — Подождите… Жоффруа, вы пойдете за мелом, но возвращайтесь побыстрее. Понятно? Не разгуливайте по коридорам.
Жоффруа, очень довольный, ушел и вернулся, с улыбкой до ушей. В руке он нес несколько кусочков мела.
— Спасибо, Жоффруа, — сказала учительница. — Садитесь на место. Клотер идет к доске. Клотер, я вам говорю!
Когда кончился урок, мы все выбежали из класса, кроме Клотера, ему учительница сделала выговор, как всякий раз, когда она его вызывает.
А Жоффруа сказал на лестнице:
— После уроков пошли со мной! Я вам покажу кое-что интересное.
Мы вышли из школы и спросили у Жоффруа, что он хочет нам показать. Но он огляделся вокруг и сказал:
— Не здесь. Пошли!
Он очень любит делать из всего тайну, и до чего он нам надоел своими секретами! Тогда мы пошли за ним, повернули за угол, перешли улицу, пошли немного дальше, опять перешли на другую сторону, а потом Жоффруа остановился, и мы его окружили. Он опять огляделся вокруг, засунул руку в карман и сказал:
— Глядите!
А в руке он держал… ни за что не догадаетесь! Кусочек мела!
— Бульон дал мне пять кусков, — гордо объяснил Жоффруа, — а я учительнице отдал только четыре!
— Вот это да! — сказал Руфус. — Ну и храбрец же ты!
— Да уж! — сказал Жоаким. — Если бы Бульон или учительница узнали об этом, тебя исключили бы из школы, это точно!
Что правда, то правда, со школьным имуществом шутки плохи! На прошлой неделе один старшеклассник ударил другого по голове картой, которую он нес, карта разорвалась, и обоих учеников на время исключили из школы.
— Кто боится и трусит, пусть уходит! — сказал Жоффруа. — А у нас есть мел, и мы повеселимся.
Тогда все остались, во-первых, потому что в нашей восьмерке нет трусов, а потом еще ведь с мелом можно придумать кучу всяких развлечений.
Моя бабушка однажды прислала черную доску, поменьше, чем в школе, и коробку мелков, но мама отобрала у меня мелки, сказав, что я буду писать мелом всюду, только не на доске. Жалко, потому что это были мелки разного цвета — красные, синие, желтые. И я сказал, как здорово, если бы у нас был цветной мел.
— Скажите, пожалуйста! — закричал Жоффруа. — Я иду на страшный риск, а этому господину, видите ли, не нравится цвет моего мела. Если ты такой умный, пойди сам к Бульону и попроси у него цветной мел! Иди-иди! Ну, чего же ты ждешь? Иди! Ты все только говоришь, но ты бы побоялся оставить у себя мел! Я тебя знаю!
— Еще бы, — сказал Руфус.
Тогда я бросил ранец, схватил Руфуса за пиджак и крикнул:
— А ну-ка, возьми свои слова обратно!
Но он не захотел, и мы начали драться. А потом услышали, как кто-то громко крикнул сверху из окна:
— Кончайте драться, хулиганы! Идите играть в другое место или я позову полицию!
Тогда мы побежали, завернули за угол, перешли один раз, потом еще раз на другую сторону и остановились.
— Вы кончите, наконец, валять дурака? — сказал Жоффруа. — Может быть, мы все же придумаем, что делать с мелом.
— Если этот тип останется здесь, я уйду! — крикнул Руфус. — Тем хуже для всех!
И он ушел, а я никогда в жизни больше не буду с ним разговаривать.