Утром вызвали доктора. Когда он вошел в мою комнату, я заплакал, но больше по привычке, потому что я хорошо знаю нашего доктора, он ужасно добрый. И потом мне нравится, как он прижимает ухо к моей груди. Он совсем лысый, и я вижу, как блестит кожа на его голове у самого моего носа. Это очень смешно. Доктор у нас долго не задержался. Он потрепал меня по щеке и сказал маме:
— Посадите его на диету, а главное, пусть он немного полежит в постели и отдохнет.
И он ушел. Мама сказала:
— Ты слышал, что сказал доктор? Надеюсь, ты будешь умником.
Я успокоил ее и сказал, что она может не волноваться. Я правда очень люблю маму и всегда ее слушаюсь. Так гораздо спокойнее, а иначе начинаются всякие неприятности.
Я взял книгу и начал читать. Она была интересная, с картинками. В ней рассказывалось о медвежонке, который потерялся в лесу, а там было много охотников. Мне, вообще-то, больше нравятся книжки про ковбоев, но тетя Пульхерия на каждый мой день рождения дарит мне книги про медвежат, зайчат, котят и других зверят. Наверное, она их очень любит. Я как раз читал о том, что злой волк собирался съесть медвежонка, но тут вошла мама с Альцестом. Альцест — это мой друг, тот самый, очень толстый, который все время что-нибудь жует.
— Посмотри-ка, Никола, — сказала мама. — Твой дружок, Альцест, пришел навестить тебя. Правда это очень мило?
— Привет, Альцест, — сказал я. — Классно, что ты пришел.
Мама начала мне выговаривать, что нехорошо все время говорить «классно», как вдруг заметила, что Альцест держит под мышкой коробку.
— Что это, Альцест? — спросила мама.
— Шоколадные конфеты, — ответил Альцест. Тогда мама объяснила Альцесту, что хотя это очень мило с его стороны, но не следует угощать меня конфетами, потому что я на диете. Альцест ответил, что он и не думал угощать меня. Он будет есть их сам. А если мне нужны конфеты, так пусть я пойду и куплю их. Это же очень просто. Мама удивленно посмотрела на Альцеста, вздохнула и вышла, сказав, чтобы мы вели себя хорошо. Альцест уселся рядом с моей кроватью. Он молчал, смотрел на меня и ел свои шоколадные конфеты. Я, конечно, ему ужасно завидовал.
— Альцест, — попросил я, — ты мне не дашь конфетку, а?
— Ты же болен, — ответил Альцест.
— Альцест, а я еще думал, что ты классный друг! — сказал я.
Альцест ответил, что говорить «классный» нехорошо, и положил себе в рот сразу две конфеты. Тут мы подрались.
На шум прибежала мама. Она очень рассердилась. Ей пришлось нас разнимать, потом она нас отругала и выпроводила Альцеста. Мне не хотелось, чтобы Альцест уходил, ведь мы так здорово с ним играли. Но я понимал, что с мамой лучше не спорить, она совсем не шутила. Альцест пожал мне руку, сказал «до скорого» и ушел. Классный парень Альцест, настоящий друг!
Когда мама взглянула на мою кровать, она подняла крик. Дело в том, что во время драки мы с Альцестом раздавили на постели несколько его конфет, моя пижама тоже испачкалась, а еще одна конфета размазалась у меня в волосах. Мама сказала, что я совершенно несносный ребенок, поменяла простыни, а меня отвела в ванную и стала оттирать губкой и одеколоном. Потом надела на меня чистую пижаму, в голубую полоску. И опять уложила меня в постель, только велела ее не беспокоить. Я остался один и снова взял книгу про медвежонка. Злому волку не удалось съесть медвежонка, потому что подоспел охотник и убил волка. Но теперь откуда ни возьмись появился лев. Он тоже хочет съесть медвежонка, а медвежонок его даже не замечает, потому что лакомится медом. Я читал и все больше хотел есть. Я подумал, что надо позвать маму, но она ведь рассердится, она же не велела ее беспокоить. Тогда я встал и решил заглянуть в холодильник, нет ли в нем чего-нибудь. Там было очень много вкусного. У нас дома всегда так. Я достал куриную ножку (я их и холодными люблю), пирожное с кремом и бутылку молока.
— Никола! — вдруг услышал я сзади.
Я вздрогнул и от неожиданности выронил все, что держал в руках. Оказывается, это мама вошла в кухню. Она, конечно, не ожидала меня там увидеть. Я на всякий случай заплакал, потому что у мамы был сердитый вид. Тогда мама молча отвела меня в ванную, оттерла губкой и одеколоном, а потом сменила пижаму, потому что прежняя была вся в молоке и креме. Я надел пижаму в красную клеточку. Мама велела мне быстро ложиться в постель, а ей надо было еще убраться в кухне.
Когда я вернулся в свою комнату, мне больше не хотелось читать про медвежонка, которого все норовят съесть. Хватит с меня таких медведей, у меня из-за них одни неприятности. Но не мог же я сидеть и ничего не делать. Я решил порисовать и пошел в папин кабинет, чтобы взять все необходимое. Я не стал брать красивые белые листы, на которых в углу блестящими буквами была написана папина фамилия. Я знал, что мне за это влетит. Поэтому я взял листки, уже исписанные с одной стороны и, значит, больше не нужные. И еще я взял старую папину ручку, потому что ее тоже не жалко.