— Хитренькие, — сказал он, — почему это моя команда должна играть против солнца?
Я ответил, что если ему не нравится солнце, он может закрыть глаза, играть он от этого станет только лучше. Тогда мы подрались. А Руфус стал свистеть в свой полицейский свисток.
— Я не давал команды свистеть, — закричал Аньян. — А судья — я!
Тогда Руфус разозлился. Он сказал, что ему не требуется разрешения Аньяна, чтобы свистеть. Он будет свистеть, когда сам захочет. Подумаешь, раскомандовался! И он стал свистеть, как ненормальный.
— Ты плохой, вот ты кто! — закричал Аньян и разревелся.
— Эй вы! — завопил Альцест из своих ворот.
Но никто его не слушал. Я продолжал драться с Жоффруа и уже порвал его красивую полосатую майку. А он приговаривал:
— Подумаешь! Ну и пусть! Мой папа мне еще сто таких купит! — и пытался пнуть меня.
Руфус бегал за Аньяном, а тот кричал:
— Я в очках! Я в очках!
Жоаким ни на кого не обращал внимания. Он искал и никак не мог найти свою монету. Эд спокойно стоял в воротах. Но скоро ему надоело, и он начал давать в нос всем, кто оказался рядом, то есть своей команде. Все кричали и бегали. Это было здорово!
— Да подождите же, ребята! — снова закричал Альцест.
Тогда Эд разозлился.
— Ты сам хотел, чтобы поскорее начали играть, — сказал он Альцесту. — Так вот, мы играем. Если тебе надо что-то сказать, подожди, когда кончится тайм!
— Какой тайм? — спросил Альцест. — Я только сейчас заметил, что у нас нет мяча. Я забыл его дома.
К нам пришел инспектор
Учительница вошла в класс очень взволнованная.
— В школу приехал инспектор, — сказала она. — Я рассчитываю на вас, надеюсь, что вы будете вести себя примерно и сможете произвести хорошее впечатление.
Мы, конечно, пообещали. Но вообще-то учительница напрасно волнуется, мы почти всегда ведем себя хорошо.
— Я вас предупреждаю, — сказала она, — это новый инспектор. Прежний вас уже хорошо знал, но он ушел на пенсию.
А потом учительница начала давать много— премного полезных советов. Она запретила нам говорить, пока не спросят, смеяться без ее разрешения, ронять шарики (как в прошлый раз, когда приходил инспектор и упал, наступив на шарик). Она потребовала, чтобы Альцест при инспекторе не жевал, а Клотеру, самому слабому ученику в классе, велела, чтобы его не было видно. Иногда мне кажется, что учительница считает нас дураками. Но мы-то ее очень любим, поэтому все пообещали. Учительница внимательно осмотрела класс, потом нас самих и сказала, что класс выглядит более чистым, чем некоторые из нас. После этого она велела Аньяну, первому ученику и любимчику, наполнить чернильницы на случай, если инспектор захочет устроить нам диктант. Аньян взял большую бутылку с чернилами и хотел начать с первой парты, за которой сидят Сирил и Жоаким. Но в это время кто-то крикнул: «Идет инспектор!» Аньян так испугался, что разлил чернила по всей парте. Оказалось, кто-то пошутил — инспектор еще не пришел. Учительница очень рассердилась.
— Клотер, я все видела, — сказала она, — вы придумали глупую шутку. Немедленно встаньте в угол!
Клотер захныкал. Он сказал, что, если встанет в угол, инспектор его обязательно заметит и будет задавать разные вопросы, а он ничего не знает и расплачется. И вообще, это была никакая не шутка, он правда видел, как инспектор вместе с директором шел по двору. А раз это была правда, учительница сказала, что хорошо, на этот раз она его прощает. Но все равно первая парта была залита чернилами. Тогда учительница сказала, что надо переставить ее в последний ряд, где она не будет видна. Мы принялись за работу, было очень весело, потому что пришлось двигать все парты. И тут вошел инспектор вместе с директором.
Нам даже не пришлось вставать, потому что мы и так были на ногах. Все вроде очень удивились.
— Это малыши, они немного несобранные, — сказал директор.
— Вижу, вижу, — ответил инспектор. — Садитесь, дети.
Все уселись. А Сирил и Жоаким оказались спиной к доске, потому что мы повернули их парту, а переставить не успели. Инспектор посмотрел на учительницу и спросил, всегда ли эти двое так сидят. Учительница стояла с таким видом, точно Клотер, когда его вызывают к доске, только она не плакала.
— У нас случилась небольшая неприятность… — сказала она.
Инспектор нахмурился. Его мохнатые брови совсем надвинулись на глаза.
— Надо быть построже, — сказал он. — Ну-ка, дети, быстренько поставьте парту на место.
Все вскочили, а инспектор закричал: