— Никола, мой мальчик, мы не поедем с тобой на каникулы. Ты'поедешь один, как взрослый.
— Как… один? — спросил я. — А вы не поедете?
— Никола, — сказал папа, — будь умницей, прошу тебя. Мы с мамой поедем в небольшое путешествие. Но мы подумали, что тебе это неинтересно, и поэтому решили, что ты поедешь в летний лагерь. Это для тебя гораздо лучше, там будут твои ровесники, и ты весело проведешь с ними время…
— Конечно, ты впервые будешь без нас, Никола, но это для твоего блага, — сказала мама.
— Ну что же, Никола, мой взрослый сын, что ты об этом скажешь? — спросил папа.
— Здорово! — закричал я и пустился в пляс по комнате. Потому что правда, летний лагерь — это здорово! Говорят, там будет куча друзей, там ходят в походы, играют, поют вокруг большого костра. Я так обрадовался, что поцеловал папу и маму.
На сладкое был очень вкусный торт, и я съел несколько кусков, потому что ни папа, ни мама его не ели. Странно, но папа и мама смотрели на меня с некоторым удивлением, и казалось, что они даже немного обижены.
Не знаю, но, по-моему, я вел себя очень благоразумно. Разве нет?
Отъезд
Сегодня у меня радостный день, я уезжаю в летний лагерь. Меня только огорчают папа и мама своим немного грустным видом. Конечно, это потому, что они не привыкли оставаться одни на каникулы.
Мама помогла мне уложить в чемодан рубашки, шорты, тапочки на веревочной подошве, машинки, плавки, полотенца, паровозик от электрической железной дороги, крутые яйца, бананы, бутерброды с колбасой и сыром, сеть для ловли креветок, свитер, носки и шарики для игры. Конечно, пришлось сделать еще несколько отдельных свертков, потому что чемодан не очень большой. Ну ничего, сойдет и так.
Я очень боялся опоздать на поезд и после обеда спросил у папы, может, лучше сейчас же поехать на вокзал. Папа сказал, что еще немного рано, что поезд отходит в 6 часов вечера и что я жду не дождусь, когда с ними расстанусь. А мама пошла на кухню, она взяла носовой платок и сказала, что ей что-то попало в глаз.
Не знаю, чем мои папа с мамой так озабочены, а я даже боюсь им сказать, что у меня ком в горле встает, как только подумаю, что не увижу их почти целый месяц. Если бы я им сказал, я уверен, они просто посмеялись бы надо мной и отругали меня.
Я не знал, чем заняться в ожидании отъезда. А мама рассердилась, когда я вывалил все из чемодана, чтобы достать шарики, они лежали на самом дне.
— Ребенку не сидится на месте, — сказала мама папе. — Может быть, и лучше поехать на вокзал прямо сейчас?
— Но до отхода поезда, — сказал папа, — еще полтора часа.
— Ну и что же, — настаивала мама, — если мы приедем заранее, то на перроне еще никого не будет, и мы избежим толкотни и суматохи.
— Как хочешь, — сказал папа.
Мы сели в машину и поехали. Но нам пришлось вернуться, потому что мы забыли дома чемодан.
Оказалось, что на вокзал все приехали заранее. Было полно народу, все кричали и шумели. Мы с трудом и очень далеко от вокзала нашли место, где поставить машину. Потом ждали папу. Ему пришлось вернуться к машине за чемоданом, потому что он думал, что его взяла мама. На вокзале папа велел нам держаться вместе, чтобы не потерять друг друга. Потом он увидел дежурного по вокзалу. Тот выглядел очень смешно: лицо красное и фуражка набекрень.
— Извините, мсье, — обратился к нему папа, — где одиннадцатый перрон?
— Вы его найдете между десятым и двенадцатым, — ответил он. — По крайней мере он был там в последний раз, когда я шел мимо.
— Простите, но Вы… Вы… — проговорил папа, но мама сказала, что не надо нервничать и спорить и что мы прекрасно разберемся сами.
Когда мы подошли к перрону, там было полным— полно народу, и папа купил для себя и для мамы три перронных билета: два — сначала, и потом еще один для себя, когда ему пришлось вернуться к билетному автомату за чемоданом, который он забыл.
— Ну хорошо, — сказал папа, — успокоились. Нам надо идти к вагону «У».
Ближе всего к выходу на перрон был вагон «А», поэтому идти пришлось довольно долго. Это было трудно: люди, тележки с чемоданами и корзинами. Вот зонт какого-то толстого господина зацепился за сеть для ловли креветок, и хозяин зонта стал ругаться с папой. А мама потянула папу за руку. Тогда зонт упал, он никак не отцеплялся от сети. Но все хорошо обошлось: из-за шума на вокзале мы не слышали, что кричал этот толстяк.
Перед вагоном «У» мы увидели толпу мальчиков моего возраста с мамами и какого-то господина с плакатом: «Синий лагерь». Это название лагеря, куда я ехал. Все кричали. У господина с плакатом в руках были списки. Папа назвал мою фамилию. Тот поискал в списках и крикнул: