По логике, работы над «летающим диском» могли идти параллельно с разработкой ракет, принцип действия которых примерно тот же, что и у космических аппаратов, которые доставили человека на Луну. Почему этот проект не могла возглавлять люфтваффе или какая-нибудь другая подобная организация? Прежде всего потому, что научные центры были узкопрофильными и вели разработки вооружения лишь одного типа, причем не поддерживали сотрудничества между собой. Например, заказ на разработку самолета-снаряда «ФАУ-1» поступил от люфтваффе, а заказ на «ФАУ-2» — от армейского управления. Стоит дополнить, что группа конструкторов, которыми руководил немецкий ученый Вернер фон Браун, приступила к работе над «ФАУ-2» еще в 1930-е годы и продолжала ее более десяти лет.
Впрочем, для армейской верхушки проект «ФАУ-2» был как камень на шее. «Чудо-оружие», собственно говоря, не оправдало надежд. Оно обогнало свое время; такова судьба многих изобретений, которые оказываются востребованными значительно позднее, когда поднимается общий технологический уровень, причем это далеко не всегда относится к самому изобретателю — как мы позднее увидим на примере «летающих дисков». Примите во внимание и такой факт: только во время одного союзнического авианалета на Германию мощность сброшенных бомб больше, чем всех вместе взятых «ФАУ-2», выпущенных по Англии.
Безумные проекты вроде «ФАУ-2» имели скорее политическое значение. Это было доказательство величия немецкой технической мысли и нацистского государства. Во время и после войны союзническая пресса (как и до того немецкая пропаганда) давала «ФАУ-1» и «ФАУ-2» самые лестные характеристики. Они считались непревзойденными в техническом отношении. На самом деле все это не соответствовало действительности. «ФАУ-1» был достаточно эффективным автоматически управляемым беспилотным самолетом, однако конструкция установленного на нем воздушно-реактивного двигателя была весьма простой. Кроме того, он имел довольно ограниченный радиус действия и не слишком мощный фугасный снаряд. Система наведения была довольно примитивной, и не имелось никаких гарантий, что снаряд поразит цель. При этом самолет-снаряд отличался довольно простой конструкцией и предназначался для массового производства.
Ракета «ФАУ-2» была значительно более сложным видом вооружения, и на ее окончательную доработку ушло немало лет. Уже в самом конце войны США произвели испытание нескольких трофейных «ФАУ-2», и они оказались не слишком успешными. Дело, по-моему, в том, что эта ракета была чересчур сложной для той простой функции, которую ей отводилось выполнять, а именно: донести до города вроде Лондона боеголовку, заряженную тонной взрывчатого вещества. На мой взгляд, более дешевый и простой в техническом отношении «ФАУ-1» лучше отвечал потребностям Германии. Но разверни она раньше серийное производство «Ме-262» либо профинансируй конструкторов «летающих дисков», выигрыш был бы значительно более ощутимым.
У германского флота также имелась научно-исследовательская база, правда, в этой области к новшествам относились с еще большим подозрением, поскольку командование флота было еще более консервативным, чем руководство люфтваффе. В Германии флот считался самым престижным родом войск — как и в Великобритании. Тем более странно узнать, что во время войны адмиралы, служившие в центральном штабе в Берлине, подвешивали маятники над морскими картами, таким странным образом «нацеливая» свои подводные лодки на корабли противников.
Когда в 1943 году на конференции был затронут вопрос о необходимости новых двигателей для подводных лодок, большинство «советников» по техническим вопросам, представляющих флот, в знак протеста покинули зал. Возможно, среди них было немало круглых невежд, не способных понять суть изобретения даже в самых общих чертах, ученым приходилось им все объяснять едва ли не на пальцах. В США или Великобритании, где контакты между армией и наукой были значительно теснее, такого просто не могло бы произойти.
В Германии эта ситуация свела к нулю многие усилия ученых.
В США все военные проекты (от радаров до танковой подвески) находятся в ведении Управления научных исследований и усовершенствований, которое осуществляет общую координацию работы. При этом Управление едва ли не в первую очередь следит за тем, чтобы разработчики как можно чаще обменивались информацией и были в курсе того, что происходит в других подразделениях. Во время войны группы, которые включали в себя ученых и технических специалистов, периодически выезжали на фронт, чтобы посмотреть на плоды своих трудов. Безусловно, в Америке разработчики тоже сталкивались с проблемами, однако здесь их пытались решить в обозримые сроки, а не загоняли внутрь.