Окружающий мир наполняет мозг тысячами готовых ответов на все случаи жизни, готовыми эмоциями, чувствами и переживаниями. Люди постоянно берут с кого-то пример, и в итоге они — не они, это не их мысли, а никчемность этих мыслей их удручает. Они начинают что-то подозревать, но бесконечная суета окружающей жизни, вечный стресс и борьба за выживание дают достаточно оправданий, чтобы оставить дело на потом.
Иногда странный проблеск пробивается сквозь вечно занятый мозг и на краткий миг освещает пустоту и тщедушность существования, человек бросается к ученым, затем к шарлатанам и духовным наставникам, а бывает, и к гадалкам. Начинает читать книги, но, в отсутствие точки опоры, быстро запутывается, понимает никчемность усилий и опускает руки.
Потом приходит мысль, что ничего нельзя изменить и лучше просто не думать. Человек становится толпой — ничтожным, глупым, презренным, жалким, себялюбивым, подлым, злопамятным, завистливым и неблагодарным животным. Эти животные в диапазоне от осла до попугая охотно имитируют поведение друг друга и всегда равняются на худшего. Самые худшие неизменно получают деньги и власть, становясь примером для подражания и восхищения.
Однако власть генералов и банкиров, власть кнута и пряника, власть свежеиспеченного ростовщика или ишака, груженного золотом, власть морковки и железной палки с крючком — это не власть. Истинная власть, власть божественная — в священном страхе и трепете, слепой вере и поклонении, глубоких трансцендентных и иррациональных чувствах, которые только и руководят толпой.
Власть богов — это мысль и слово, это власть над источниками смысла, когнитивная власть. Не понимая физической природы этого мира, невозможно понять его вторичные категории. Люди не понимают, что такое время, пространство, энергия, материя, язык, слово, не могут дать им определения, установить их свойства и взаимосвязанность. И уж точно люди не понимают, что такое сам человек, в чем его природа и назначение.
Для того чтобы что-то начать понимать, надо вначале определить понятия. Процесс определения понятий — создание образов и установление смысловых связей. Если образов нет, то и понимания нет. Если образы есть, но неправильные или неточные, то и понимание есть, но искаженное или вовсе ложное. Чем правильнее определены образы и связи, тем ближе понимаемый процесс отражает объективно существующий от человека сходный процесс в реальном мире.
Понимание рождает власть через прогнозирование и подстройку процессов. Для того чтобы чем-то управлять, необходимо понимать развитие процесса и влияние корректирующих воздействий хотя бы на смехотворно короткий срок. Иже бе владеют и рядят ны по праву те, кто понимает смысл происходящего.
Базовые идеи и связи определяют не ученые и тем более не политики. Их формулируют жрецы-волхвы, их единицы, и только они обладают полнотой когнитивной власти. Но к чему им делиться с толпой божественной властью, раскрывая свой уровень понимания? Формулируя ложные догматы, подменяя смысл исходных понятий, искажая определения и скрывая фундаментальные сущности, жрецы создают ложные парадигмы и когнитивные ловушки для управления всеми людьми. Базовых парадигм очень мало, но именно они становятся основой всех знаний, всех наук, всех верований, ересей и суеверий.
В этом суть когнитивного оружия — подмена понятий и искажение процесса понимания.
Чем масштабнее разводка, чем она древнее, тем легче ее провернуть. Люди думают, что этого не может быть, что не могли все и так долго ошибаться. Целые поколения ученых и философов на базе искаженных образов формируют ложные информационные поля, часто это очень красивые и целостные теории, находясь внутри которых, каких-либо противоречий найти вообще невозможно.
Глубокомысленные рассуждения, красивые математические выкладки, занятные опыты системно дополняют теории, еще более укореняя веру в их непогрешимости. Впрочем, нередко встречается и манипуляция фактами, очевидные промахи и дикие курьезы, но о них вспоминать как-то не принято. Наконец, парадигмы приобретают почти законченный вид, отцы-основатели получают статус пророков, и целая школа проповедников начинает кормиться истолкованием этой, изначально ложной теории. Правда, чем дальше, тем чаще возникают неувязки и парадоксы, расхождения теории с практикой, но от них, до поры до времени, легко избавиться методом страуса.
Мысль, что парадоксы и противоречия — это верный признак неправильного, неточного, неполного или просто ложного определения базовых понятий, никогда не придет в голову истинного адепта любого учения или науки. Косность мышления и вера в абсурды так же сильны в науке, как и в любой тоталитарной секте.