— Такое впечатление, что вы сами отвечаете на свой вопрос. Так зачем спрашиваете меня?
— Так это был он?
— Это сказали вы, а не я.
— Так все же?
— Вы хотите знать правду, Верна? Этот человек — мой тайный любовник, и я прячу его под кроватью.
— Что? Что? Ну, перестаньте…
— Верна, я с удовольствием поболтаю с вами о том, насколько трогательна была сегодняшняя панихида. Ну что, хотите?
Верна повесила трубку.
— Хорошо, положим, сговорившись, вы решили не говорить правду. Но я не думаю, что мне будет особенно трудно убедить Стива Планка или даже самого Николае Карпатиу в том, что вы, оказывается, укрываете Циона бен-Иегуду.
Хлоя посмотрела на Бака.
— Ты полагаешь, что Бак способен на такую фантастическую глупость, из-за которой можно не только лишиться работы, но заодно и головы? А что тебе надо в качестве платы за то, что ты не выполнишь угрозу доложить эти новости большим шишкам Мирового Сообщества?
Верна бросилась прочь из комнаты. Бак посмотрел на Хлою и, подмигнув ей, покачал головой.
— Тебе просто цены нет, — сказал он. Торопливо войдя в комнату, Верна бросила чеки Бака на стол:
— Знаешь, Бак, у тебя мало времени.
— Сказать по правде, — промолвил Бак, — у нас всех времени мало.
С обреченным видом Верна присела:
— Ты, в самом деле, в это веришь? Бак попытался переменить тон разговора и сказал дружелюбно:
— Верна, ты разговаривала с Лореттой, Амандой, Хлоей и со мной. Мы все высказали свое мнение. Сегодня утром ты слышала рассказ Рейфорда. Если мы все врем, тогда мы просто вруны. Но неужели на тебя не произвели ни малейшего впечатления описания некоторых событий, которые Брюс Варне выбрал из Библии? Предсказания, которые сбываются прямо сейчас?
Верна на мгновенье замолчала. В конце концов она сказала:
— Это странно и одновременно впечатляюще. Но разве это не похоже на предсказания Нострадамуса? Можно ли понять эти пророчества? Может быть, они имеют лишь тот смысл, который мы сами в них вкладываем?
— Не знаю, как ты в это веришь, — сказала Хлоя. — Ты же слишком умна. Брюс сказал, что если договор, заключенный между ООН и Израилем, является договором, упомянутым в Библии, то именно это событие и было предвестником семилетнего периода Скорби. Прежде всего, будут открыты семь печатей гнева. Появятся четыре всадника Апокалипсиса: всадник мира — восемнадцать месяцев, всадник войны, всадник чумы и голода и всадник смерти.
— Но это же все символы? — спросила Верна.
— Конечно, — ответила Хлоя. — Я не видела никаких всадников, но видела полтора года мира, видела, как разразилась Третья мировая война, а за войной последовали чума и голод, которые продолжаются. Умерло множество людей, а еще больше умрут в будущем. Этого не достаточно, чтобы убедить тебя?
Ты не сможешь увидеть осуществления пророчества пятой печати — святых мучеников под алтарем в небесах. Но ты слышала рассказ Рейфорд о том, что, по мнению Брюса, произойдет дальше?
— Да, знаю, землетрясение.
— Это тебя убедит?
Повернувшись на стуле, Верна стала смотреть в окно.
— Я полагаю, что с этим трудно поспорить.
— Мне бы хотелось тебе кое-что посоветовать, — сказала Хлоя. Если это землетрясение будет настолько опустошительно, как предрекает Библия, то как бы не оказалось слишком поздно менять свое мнение, когда придет твой час.
Верна встала и медленно пошла к двери. Придерживая дверь, она мягко сказала:
— Мне по-прежнему не нравится, что Бак принимает Карпатиу за того, кем он не является.
Вслед за ней к выходу направились Бак и Хлоя.
— Наша личная жизнь, и то, во что мы верим, никак не касается наших работодателей, — сказал Бак. — Например, если бы я знал, что ты лесбиянка, то не стал бы оповещать об этом твое начальство.
Верна резко повернулась к нему.
— Кто тебе сказал об этом? Какое тебе до этого дело? Если ты кому-нибудь скажешь об этом, то я… Бак только развел руками.
— Верна, твоя личная жизнь для меня неприкосновенна. Не волнуйся, я никому об этом не скажу.
— Да, там нечего и рассказывать!
— Я тоже так думаю.
Бак придержал перед Хлоей дверь. На парковке Верна сказала:
— Ну, мы договорились?
— Договорились о чем? — переспросил Бак.
— О том, что никто из нас не будет ничего рассказывать о частной жизни друг друга. Бак пожал плечами:
— Мне кажется, что это справедливо.
Распорядитель похорон разговаривал по телефону с Рейфордом.
— Понимаете, — объяснял он, — из-за обрушившейся на нас лавины смертей, недостатка места для захоронений и других проблем, мы планируем произвести захоронение не раньше чем через три, а может быть, и пять недель. Мы, беспокоясь о состоянии здоровья общества, храним тела бесплатно.