У Рейфорда мелькнула мысль, что, может быть, звонит Хетти Дерхем. Ожидая ее приезда, свое возвращение он затягивал так долго, как только мог.
Как Карпатиу и Фортунато, ему не удалось дозвониться до нее в Денвер.
Оказалось, что звонит второй пилот МакКаллам:
— Выбирайся из самолета, Стил, и разомни ноги. За тобой прислали такси.
— Привет, Мак! Что это означает?
— А то, что большой босс не желает ждать. Подходи к вертолетной площадке с другой стороны терминала. Я подкину тебя на вертолете обратно в штаб.
Рейфорду хотелось как можно дольше оттягивать возвращение в Новый Вавилон, но полет на вертолете круто менял дело. Он завидовал способности МакКаллама легко переключаться с пилотирования пассажирского самолета в качестве второго пилота, на управление винтокрылой машиной. Рейфорд управлял вертолетом только во время службы в армии, больше чем двадцать лет назад.
Журнал «Глобал Коммьюнити Уикли» выходил каждый четверг, но на обложке ставилась дата, соответствующая следующему понедельнику. В ожидании выхода последнего номера Бака просто трясло от волнения.
Для встречи Хетти в Милуоки обитателями «безопасного пристанища» было решено послать Аманду и Хлою. Планировалось, что Лоретта, вернувшись из церкви, приготовит для нее легкую закуску. Бак же собирался поехать в офис, чтобы просмотреть последний номер журнала со своей статьей, и вернуться к Лоретте, только получив от Хлои по телефону сообщение о приезде Хетти.
Приехав в офис, Бак дрожащими руками взял журнал и, открыв свою передовицу, начал читать ту ее часть, которую Брюс должен был произнести на проповеди в воскресенье, в день, когда состоялись его похороны, при этом он постарался как обычно подойти к материалу как настоящий журналист: беспристрастно и объективно. Бак уже написал статью, но, тем не менее, он поручил журналистам всех отделений журнала «Глобал Коммьюнити Уикли», которые еще оставались в некоторых странах, взять интервью у священнослужителей разных рангов по поводу пророчеств из Книги Откровений Иоанна Богослова.
Почему-то репортеры, большинство из них люди весьма скептичные, с энтузиазмом взялись за выполнение этого задания. Баку звонили, он получал факсы, электронные сообщения, посылки, которые доставляли курьеры, и почтовые отправления со всего света. Он хотел, чтобы репортеры задали религиозным лидерам следующий вопрос, который он вынес в качестве заголовка своей статьи: «Испытаем ли мы на себе «гнев Агнца»?»
Баку гораздо больше понравилось работать над этой редакционной статьей, тему для которой придумал он сам, чем над всеми теми статьями, над которыми ему довелось работать раньше. Даже больше чем над статьями серии «Человек года», даже над той что была посвящена Хаиму Розенцвейгу. Три дня на пролет он фактически не спал, день и ночь редактируя, сопоставляя в поисках сходств и различий разные отчеты.
Конечно же, по некоторым комментариям можно было догадаться, что они принадлежат его собратьям по вере. Однако большинство репортеров, священников и несколько обращенных евреев были настроены скептично и цинично утверждали, что фразу о «гневе Агнца», о котором говорится в 6 главе Книги Откровения, стоит понимать буквально и его наступление неизбежно. Подавляющее число интервью давали священники, которые раньше принадлежали к самым разным вероисповеданиям и конфессиям, а теперь служили Всемирной Церкви Единой Веры Таинственного Вавилона. Почти все до одного эти мужчины и женщины именовались «стражами веры» (никто из них больше не назывался преподобным пастором или священником) и признавали своим главой Понтифика Максимуса Питера Мэтьюза. Бак сам лично с ним разговаривал. Он считал, а его мнение было озвучено сотни раз, что Откровение Иоанна Богослова — это «чудесное, древнее, прекрасное произведение литературы, которое следует понимать символично, образно, метафорично». «Это землетрясение, — говорил Мэтьюз Баку по телефону, и в его голосе слышалась ирония, — может обозначать что угодно. Может быть, оно уже произошло. А, может быть, в отрывке описывается что-то придуманное, что, как считали, происходит на небесах. Кто знает? Быть может, это повествование связано со старой теорией о вечном существе, обитающем на небе, которое сотворило мир. Я не знаю, как вы, а лично я не видел ни одного всадника Апокалипсиса, ни одного человека, погибшего за свою веру, ни одного человека, «убиенного за слово Божье», а ведь об этом говорится в предыдущих строфах. Я не видел никого в белых одеяниях и не ожидаю, что должно произойти какое-то землетрясение. Не зависимо от ваших собственных взглядов на личность или концепцию Бога, или одного из богов, едва ли кто-нибудь в настоящее время может представить, будто верховное духовное существо, исполненное благости и света, может приговорить весь мир — который недавно пострадал от такой разрушительной войны — к стихийному бедствию, подобному землетрясению».