Тем не менее, стоя рядом с самыми близкими ему в этом мире людьми, он был способен размышлять о том, что только за последние несколько часов по Божией воле из-за Брюса произошли такие драматические и необычные события. Если он что-то и узнал от Брюса, так то, что жизнь христианина — это череда начала новых деяний. Что сделал для него Господь за последнее время? А что не сделал? Баку хотелось вновь воскресить в себе такое же сильное стремление служить Христу, какое было, когда Бог не казался таким близким.
Через двадцать минут Бак и Хлоя подошли к парковке, принадлежащей «Глобал Коммьюнити Уикли», где стояла только машина Верны.
Баку показалось, что Верна одновременно удивлена и разочарована тем, что с ним пришла Хлоя. Хлоя тоже это заметила.
— Мне здесь не рады? — спросила она.
— Ну что ты, — ответила Верна. — Если Баку нужно, чтобы кто-то держал его за руку.
— Зачем держать меня за руку?
Они устроились в небольшом конференц-холле за столиком, во главе которого села Верна. Сжав пальцы, она откинулась на спинку стула.
— Бак, не правда ли мы с тобой оба знаем, что у меня в руках все козыри, а?
— Что еще произошло с новой Верной? — спросил Бак.
— Никакой новой Верны нет, — сказала она. — Более зрелый вариант Верны старой. Хлоя наклонилась вперед:
— Неужели ничего из того, о чем мы с тобой говорили и что ты видела, слышала и испытала в доме Лоретты или в церкви, для тебя не значит?
— Должна признаться, что я оценила новую машину. Она лучше, чем та, которая была у меня раньше. Бак поступил справедливо, отдав ее мне, и это самое малое из того, что он мог бы сделать, разбив мою машину.
— А твое волнение, — спросила Хлоя, — и признание, что ревновала к Баку и не разговаривала с ним должным образом, — были наигранными?
Уперев руки в бока, Верна встала и пристально посмотрела на Бака и Хлою сверху вниз:
— Я удивлена, с какой ерунды начинается наш разговор. Мы говорим не о политике компании или личных конфликтах. Ты, Бак, не лоялен по отношению к работодателю. Это не просто повод для беспокойства, поскольку это не журналистика, в том виде, в каком ее понимают обычно. У меня самой возникла аналогичная проблема. Я даже говорила об этом Хлое, не правда ли?
— Да, — подтвердила Хлоя.
— Известно, что Карпатиу скупил все средства массовой информации, продолжила Верна, — никто из нас, журналистов старой закалки, не в восторге от перспективы освещать новости, тема которых — наш хозяин. Нам не нравится, что от нас ожидают, что мы будем связывать все происходящее с ним. Но ты-то, Бак — шпион, враг, волк в овечьей шкуре. Тебе не просто он не нравится. Ты убежден, что он — Антихрист.
— Да сядь ты, Верна, — попросила Хлоя. — Из книжек, которые учат, как выявить лидера, нам известны правила ведения переговоров. Не могу говорить за Бака, но что касается меня, твои попытки возвышаться надо мной меня вовсе не пугают.
— Я сяду только потому, что хочу этого сама.
— Ну и чего же ты хочешь? — спросила Хлоя. — Собираешься заняться вымогательством?
— Кстати, о деньгах, — сказал Бак, — спасибо, что забрала мои чеки за последние несколько недель.
— Я не трогала их. Они в твоем верхнем ящике, а я вовсе не шантажистка. Мне кажется, что твоя жизнь зависит от тех, кто знает или не знает, что ты покровительствуешь Циону бен-Иегуде.
— Это то, что, как ты полагаешь, знаешь обо мне?
— Сегодня утром я видела его в церкви!
— Точнее, ты так думаешь, — поправила Хлоя.
Вздрогнув, Бак посмотрел на нее. Взглянула на нее и Верна. Впервые Бак заметил на лице Верны тень сомнения.
— Ты хочешь сказать, что сегодня утром в церкви я видела не Циона бен-Иегуду?
— Звучит неубедительно, — сказала Хлоя. — Не правда ли?
— Может быть. Но я знаю, что Бак был в Израиле и его документы нашли у сторонника бен-Иегуды.
— Ты утверждаешь, что видела в церкви Бака вместе с бен-Иегудой?
— Нет, я только сказала, что видела бен-Иегуду. Он сидел с женщиной, которая приютила меня прошлой ночью, с Лореттой.
— Ты хочешь сказать, что Лоретта встречалась с Ционом бен-Иегудой?
— Ты понимаешь, о чем я говорю, Хлоя, бен-Иегуда выступал во время этой службы, и если это был не он, то я не журналистка.
— Без комментариев, — сказал Бак.
— Я возмущена!
Хлоя продолжала наступление.
— Ты сидела так, что мы тебя не видели…
— Если тебе так важно это знать, то я была на хорах.
— И с хоров ты смогла разглядеть человека, который сидел в конце зала с Лореттой?
— Я этого не говорила, но утверждаю, что он сидел с ней. Было слышно, как они разговаривали, и их голоса звучали из одной точки.
— Получается, что бен-Иегуде спастись из Израиля помог Бак, который настолько глуп, что оставил свои официальные документы у одного из врагов государства. А когда бен-Иегуда благополучно добрался до Северной Америки, то Бак продемонстрировал его в собственной церкви, где бен-Иегуда выступал перед сотнями людей. Ты так думаешь?
Верна стала запинаться от возмущения:
— Ну, он, ну, и если это был не бен-Иегуда, то кто же это был?
— Это только твои домыслы, Верна.
— Лоретта мне все расскажет. Мне кажется, я ей понравилась. Уверена, что видела его, низенького, приземистого еврея, со спины, когда он шел с вместе ней.
— Ты, увидев человека со спины, можешь сказать, кто это?
— Я прямо сейчас позвоню Лоретте, — она потянулась к телефону. Думаю, что ты не дашь мне номер ее телефона.
Идея показалась Баку не очень удачной, потому что они не подготовили Лоретту. Но после того, как Бак присутствовал при разговоре Лоретты с Рейфордом в офисе, он был уверен, что Лоретта с Верной Зи справится.
— Конечно же дам, — сказал Бак, записывая номер.
Нажав кнопку громкой связи, Верна набрала номер.
— Вы набрали номер Лоретты, но говорите с Рейфордом Стилом.
Очевидно, Верна не ожидала услышать его голос:
— Ну, э-э-э, да. Позовите, пожалуйста, Лоретту.
— Как вас представить…
— Верна Зи.
Взяв трубку телефона, Лоретта, как обычно, вела себя очень мило.
— Верна, дорогая! Как дела? Я слышала, что вы были сегодня на службе, но я, к сожалению, вас не видела. Неправда ли, было очень трогательно?
— Мы когда-нибудь непременно поговорим с вами об этом, Лоретта. Я как раз хотела…
— Вы выбрали очень подходящий момент, дорогая моя. Не хотели бы вы где-нибудь встретиться, а? Верна заволновалась.
— Нет, мэм, не сейчас. Возможно, как-нибудь. Я просто хотела задать вам один вопрос. Кто был тот человек, с которым вы были сегодня утром в церкви?
— Какой человек?
— Вы были вместе с человеком восточного вида. Он выступал. Кто это был?
— Вы записываете наш разговор?
— Нет, я просто спрашиваю.
— Ну, тогда я скажу, что ваш вопрос бесцеремонен. Это мое личное дело.
— Вы не хотите отвечать?
— Я полагаю, это вас не касается.
— Бак и Хлоя сказали, что вы мне ответите.
— Я могла бы сказать, что вы врете. Но это было бы слишком невежливо, и ответ был бы еще более бесцеремонным, чем ваш вопрос.
— Тогда подтвердите, что это был раввин Цион бен-Иегуда из Израиля?
— Такое впечатление, что вы сами отвечаете на свой вопрос. Так зачем спрашиваете меня?
— Так это был он?
— Это сказали вы, а не я.
— Так все же?
— Вы хотите знать правду, Верна? Этот человек — мой тайный любовник, и я прячу его под кроватью.
— Что? Что? Ну, перестаньте…
— Верна, я с удовольствием поболтаю с вами о том, насколько трогательна была сегодняшняя панихида. Ну что, хотите?
Верна повесила трубку.
— Хорошо, положим, сговорившись, вы решили не говорить правду. Но я не думаю, что мне будет особенно трудно убедить Стива Планка или даже самого Николае Карпатиу в том, что вы, оказывается, укрываете Циона бен-Иегуду.