В университет медалист Невский мог поступить без экзаменов, в Технологический институт — нет. Споры шли не только в семье Николая Невского, но и в его собственной душе: куда податься?
Вслед за заявлением в Петербург из Рыбинска полетело письмо директору Технологического института:
«В своем прошении (11 июня) о допущении меня к приемным испытаниям я забыл указать избираемое мною отделение. Прошу отметить на прошении, что я желаю поступить на первый семестр Механического отделения.
С совершенным почтением. Николай Невский. P. S. Если возможно, известите меня о получении документов и о начале экзаменов. Приношу извинения за причиненное беспокойство».
К осени испытания были успешно выдержаны. В 1934 году в представлении Н. А. Невского в действительные члены Академии наук записано, что Н. А. Невский поступил на Восточный факультет, но, «уступив желанию и настойчивому требованию родственников и директора гимназии, выдержал полкурса и оказался в Технологическом институте». Так спор в семье был решен в пользу Технологического.
«Его Превосходительству господину Ректору С.-Петербургского Университета окончившего Рыбинскую гимназию Николая Александровича Невского
Прошение
Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство уволить меня из вверенного Вам Университета и переслать мои документы в Технологический институт Императора Николая I.
Николай Невский
10 сентября 1909 года».
Здание Технологического института на Загородном проспекте знает каждый ленинградец. Санкт-Петербургский практический Технологический институт императора Николая I был старейшим техническим вузом России, основанным в 1828 году. Здесь провел свой первый студенческий и первый петербургский год Николай Невский. За первым, потом вторым семестром последовала практика на Николаевской железной дороге: сначала кочегаром, затем — помощником машиниста. При внешне благоприятном развитии дел сомнения не покидали Невского. Он уже подумывает, как сменить один технический вуз на другой, и 12 июня 1910 года подает прошение о приеме в Политехнический институт Петра Великого, а 9 августа — в университет.
«Его Превосходительству господину Ректору
Императорского Петербургского университета студента Санкт-Петербургского Технологического института Николая Александровича Невского
Прошение
Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство зачислить меня в студенты Восточного факультета по отделению китайско-японскому. При сем прилагаю копию с копии аттестата' зрелости, хранящейся в Рыбинской гимназии. Подлинные документы хранятся в Технологическом институте. Обязуюсь доставить подлинные документы, внести плату за обучение не позднее первого (1-го) сентября с. г.
Студент-технолог Николай Невский».
31 августа Н. А. Невский просит директора' Технологического института «уволить» его из института и вернуть ему документы. «В случае, если подлинный аттестат зрелости не может быть выдан мне на руки, то прошу переслать его до третьего (3-го) сентября в Санкт-Петербургский университет».
К сентябрю 1910 года сомнения были разрешены, с инженерными премудростями покончено во имя причудливых иероглифов и таинственных звуков чужой речи. В жизни Невского наступили годы увлеченной, страстной учебы, чтобы затем сменитсья, по меткому опреде
лению акад. Н. И. Конрада, друга Н. А. Невского и его соученика по факультету, «годами странствий». Вот что рассказывал Н. И. Конрад на заседании Ученого совета Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР 2 марта 1962 года, посвященном 70-летию со дня рождения Н. А. Невского
«Первое знакомство с Н. А. Невским у меня началось в 1911 году2, когда я был на четвертом курсе Петербургского университета. На первом курсе Восточного факультета китайско-японского отделения, на котором я учился, появился студент, удививший нас всех тем, что он был в тужурке Технологического института. Это был Николай Александрович Невский. Он поступил сначала в Технологический институт. Но душа филолога не выдержала физики, и он ушел в гуманитарный вуз, на Восточный факультет, чтобы заниматься изучением восточных языков. Второй такой случай тоже на моих глазах произошел. Это было с Юлианом Константиновичем Щуцким, который тоже начал с техники. Но это влечение Николая Александровича к гуманитарным наукам сразу же сказалось и проявилось там, где я в годы учебы в университете узнал его близко, в общежитии. В этом общежитии было много студентов с Кавказа, поэтому у нас часто слышалась многонациональная речь — и грузинская, и армянская, и тюркская, и горцев Кавказа. Николай Александрович с невероятным вниманием прислушивался к ним, стремясь овладеть всем арсеналом звукового состава их речи. И уже на первом курсе поражал нас своей удивительной способностью усваивать эти совершенно неведомые ему звуки, например ослепительным умением произносить начальное „К" так, как произносят „К" в фамилии Какабадзе. Словом, интерес к фонетике сразу же проявился у Николая Александровича с того момента, как он вступил на путь востоковедения. И у него тогда же появился среди многочисленных звуков разных языков любимчик. Я наблюдал многих фонетистов, заядлых,