Эти открытия Н. А. Невского ярко свидетельствуют, что по пути культуры и прогресса Могут успешно идти все народы, в их числе небольшие, по существу, недавние кочевники. И не только идти, но достигать высоких вершин в своем культурном развитии. Вместе с тем судьба тангутов — это еще одно предостережение народам против войн, которые наносят столь огромный ущерб человечеству, его великим достижениям».
В апреле 1962 года Н. А. Невскому за выдающиеся заслуги в области науки посмертно присуждено звание Лауреата Ленинской премии. Это привлекло еще большее внимание научной общественности к трудам Невского, о чем и писали многие газеты, как советские, так и зарубежные. При этом не обошлось и без курьезов. Газеты Окинавы поместили сообщение о присуждении Н. А. Невскому Ленинской премии якобы за изучение диалектов о-вов Мияко.
В 1963 году на страницах журнала «Мадо» с большой статьей о Н. А. Невском выступил видный японский специалист по истории тангутов проф. Окадзаки Сэйро. Автор рассказал о жизненном пути Н. А. Невского, подчеркнув, что Невский был чисто русским ученым и гордился этим. Он указал, что биографические заметки о Невском и ранее появлялись в японской печати, назвав статью проф. Янагита Кунио в 11-м томе собрания его сочинений и статью проф. Такахаси Моритака «О Невском» в 12-м томе журнала «Японская этнография». Окадзаки Сэйро первым представил японским читателям подробную библиографию работ, опубликованных Невским в Японии, особо подчеркнув, что из статей тех лет японские ученые высоко оценивают его труды по языку о-вов Рюкю, его заслуги в деле доказательства тесного родства рюкюских языков с японским (так что ошибка окинавских газет не была уж такой случайностью). Окадзаки Сэйро соглашается, что труды Невского по тангутоведению заслуживают особого внимания. Он ссылается на оценку проф. Исихама Дзюнтаро (друга и неоднократного соавтора Невского), по мнению которого еще своей первой работой о тангутских текстах с тибетской транскрипцией Невский «заложил основы фонетики тангутского языка». Окадзаки Сэйро привел библиографию работ Н. А. Невского по тангутоведению, опубликованных в Японии, часть которых оказалась забытой, в частности не вошла в список тру
дов Невского, Опубликованный в двухтомнике «Тангут* екая филология»». Он подробно аннотировал это издание для японского читателя, уделив 'много внимания словарю. «Этот словарь, — писал Окадзаки Сэйро, — является фотографической репродукцией оставшихся черновых записей… Такого рода воспроизведение его записей в том виде, как они есть, без всяких исправлений, возможно, не соответствовало воле покойного. Однако публикация столь важных результатов исследования сама по себе составляет этап в истории тангутоведения». Окадзаки Сэйро, наконец, сообщил ценнейшие сведения о судьбе рукописного наследия и той части архива Невского, которая осталась в 1929 году в Японии. Этот архив поначалу находился у родственников жены Невского, затем они продали его в один из букинистических магазинов Отару, потом архив был куплен Хасэгава Икуо, а от Хасэгава Икуо попал в библиотеку университета Тэнри, где хранится поныне 15.
На публикацию работ Н. А. Невского откликнулись и другие тангутоведы. Профессор Э. Д. Гринстед отметил, что «единственным лицом, которое достигло беглости в чтении туземной (тангутской. — Л. Г., Е. К.) литературы, был великий русский ученый Н. А. Невский» 16. Чешский лингвист проф. Камил Седлачек писал: «Скромный круг работ по тангутоведению, молодой отрасли востоковедения… обогатился чрезвычайно ценной, давно ожидаемой публикацией „Тангутской филологии" в двух томах Н. А. Невского… Самым ценным среди этих работ, вне всякого сомнения, является словарь, охватывающий приблизительно шесть тысяч идеограмм… Этот словарь в настоящее время широко открывает дверь для исследований этого умершего языка Си Ся и его богатых и прекрасных памятников перед учеными, которые в прошлом были вынуждены отказаться от подобных изысканий из-за недостатка материалов по тангутскому языку» 11. Крупнейший француз