— Я как вы, возможно знаете, — я встал, махнув Ермолову, что бы тот сидел, подошел к бару, и накапал в два стакана по полтинничку коньяку, благо время уже давно перевалило за шесть часов, и официальный рабочий день давно был окончен. Вот только Трудовой кодекс тут примут еще очень нескоро, да и вряд ли он будет распространяться на великих князей. С другой стороны и за выпивку на рабочем месте никто не осудит, — уже много лет занимаюсь переселением крестьян из плотно заселённых центральных районов страны на относительно свободный юг.
— Да, ваше высочество, — кивнул Ермолов, — я знаю о б этом.
— Просто Николай Павлович, пожалуйста, — я протянул бокал с коньяком генералу, тот удивленно дернул бровью, но отказываться не стал. Не каждый день тебе подает выпивку великий князь. На придворном языке такие действия означали высочайшее личное расположение, — сейчас мы прорабатываем новый маршрут перемещения крестьян. Из северных регионов, в том числе столичного, по Волге на Кубань. Как вы понимаете, переселение в те края упирается в одну главную проблему.
— Горцы, — кивнул Ермолов. Было видно, что тема стала для него резко интересной.
— Именно. Так вот по итогам последнего заседания Госсовета и в соответствии с решением императора, меня назначили курирующим это направление, — я сел в кресло, откинулся на спинку и прищурившись долгим взглядом посмотрел в глаза Ермолову.
Сказать, что мы с Алексеем Петровичем были большими друзьями нельзя. Скорее наоборот — во время войны 12 года мы с ним не раз цеплялись языками и повышали друг на друга голос, имея по многим позициям разные видения. Впрочем, как специалиста, как генерала и особенно штабиста, я его очень уважал, в том числе и за несовершенные еще деяния на Кавказе. Ну а то, что характер у Ермолова был тяжелый, так это не страшно пока делу не мешает.
— Каким образом я причастен к Кавказским делам? — Не выдержав затянувшейся паузы первым заговорил генерал.
— Я имел разговор с Алексеем Андреевичем, — Аракчеевым, — и он обмолвился, что вы бы хотели бы покинуть столицу даже не смотря на ходящие слухи о возможном назначении на пост военного министра. Это так?
— Да, — кивнул Ермолов, — с удовольствием перевелся бы на Кавказ.
— Не буду спрашивать, зачем это вам, скажу только, что вопрос о замене Ртищева уже решён и, если вы тверды в своем желании, я бы мог предложить занять эту должность именно вам.
— Согласен, — быстро ответил генерал, не раздумывая ни секунды.
— Вы даже не спросите, в чем будет заключаться смысл вашей деятельности?
— Хм… Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два и получить четыре, — пожал плечами Ермолов. — Нужно обеспечить безопасность переселенцев, как видимо, а Николай Федорович сделать это оказался не способен.
— В целом — все именно так, может еще коньяку, Алексей Петрович? — Ермолов отрицательно мотнул головой. — Принято принципиальное решение о восстановлении Кавказского наместничества, в состав которого войдет территория нынешней Кавказской губернии и все земли южнее так или иначе принадлежащие империи. В будущем туда возможно добавится еще и черкесский край. В ваши обязанности будет входить не только обеспечение безопасности переселенцев, но и глобальное способствование освоению края. Прокладка дорог, строительство крепостей, обеспечение армии и проведение боевых операций. Привлечение в регион купцов и оживление торговли, да не нужно морщится, торговля — один из источников богатства империи и нужно всемерно способствовать развитию связей в том числе и с османами, и с персами. Понятное дело, что рано или поздно мы опять будем с ними воевать, но это не отменяет необходимость торговли в мирные периоды.
— Это понятно, — кивнул Ермолов, — но вы же пригласили меня не для того, чтобы объяснять очевидные вещи.
— Конечно, — я замолчал на несколько десятков секунд, прикидывая, как перейти непосредственно к теме, которую изначально хотел затронуть. — Когда говорят о Кавказе, о горных народах очень часто используют термин «замирение». Чаще всего это означает некую военную стычку, после которой то или иное псевдогосударственное образование или возможно отдельные его поселения теряют возможности к сопротивлению и приносят империи присягу. Вот только, как показывает практика, проходит несколько лет, подрастает новое поколение молодых, жаждых до чужой крови волчат, и все повторяется заново. И такая чехарда может продолжаться практически бесконечно. Десятилетиями. — «Столетиями, вернее, как показывает история», — мысленно добавил я.