— А по деньгам? И сложности?
— Этот образец вышел нам в шестьсот рублей, но в серии будет дешевле, понятное дело.
— Понятное… — Выматерился я про себя, с такими ценниками в военное ведомство даже не было смысла соваться — засмеют и будут правы.
— А по сложности производства, — Марков задумчиво почесал затылок, — каких-то принципиальных сложностей нет, металла правда на нее больше уходит, отчего она тяжелой получается.
Я протянул руку и, взяв винтовку, прикинул ее массу. Кил семь-восемь, наверное, входило.
— Восемнадцать фунтов, — видя мои замеры, кивнул оружейник. — Без штыка. Со штыком почти девятнадцать.
— Понятно, — я тяжело вздохнул, все это слабо укладывалось в мои представления о хорошем оружии. Впрочем, возможно у меня тяжелая форма перфекционизма, и по сравнению с другим оружием — это настоящий хай-тек. — Показывай вторую.
— Здесь затвор более хитрый. Нужно вот так отжать пластину, — Марков пальцем подцепил рычажок и потянул в сторону, — она подпружинена. Вставить патрон, отпустить, только плавно, чтобы бумагу не закусило. Потом повернуть защелку, опять же взвеси курок и можно стрелять. Система более скорострельная, но и менее надежная. И по цене дороже получается.
Я взял в руки второй образец… Эта винтовка была чуть поизящнее чем первая, что тоже немаловажно. Если перефразировать Туполева — кажется это он говорил — хорошо стреляет только красивое оружие. Впрочем, времени на отработку этих или любых других систем еще было более чем достаточно.
С другой стороны, если смотреть на проблему более глобально, то конечно же все не так плохо. Учитывая, что прямо сейчас российская армия и так переходит на самые совершенные в мире системы вооружения, то лет на десять-пятнадцать нам этого в любом случае хватит, а за это время можно отработать производство систем нового поколения буквально до блеска. Лет через восемь-десять перейдем в дульнозарядных штуцерах на пятилинейный калибр, а потом переделаем подходящие стволы под заряжание с казны. И денег сэкономим и останемся на передовой технической мысли. А пока можно не торопясь развивать школу оружейного конструирования, которая нам в ближайшие двести лет ой как пригодится. Глядишь и денег потом на этом можно будет заработать, продавая оружие всяким не слишком технически развитым, но относительно богатым странам.
Побочным продуктом — самым, если говорить честно удачным к этому моменту — отработки производства винтовок стали револьверы. На их изготовление мы пустили отбракованные пятилинейные стволы, не подходящие для производства полноразмерного оружия. Револьверы — за свой короткий пятидюймовый ствол прозванные «Бульдогами» — получились на заглядение. Пятизаряднй барабан, откидывающийся в сторону, раздельное заряжание — каждая камора барабана заряжалась по типу дульнозарядного оружия и замазывалась салом для защиты от влаги, а с казны надевался только капсюль, по которому и бил курок — надежность выше всяких похвал. Убойность на уровне, а главное — точность: не смотря на короткий ствол, позволяющий носить оружие все время с собой, на пятнадцать-двадцать шагов в корпус человека можно было стрелять не боясь промазать.
Понятное дело, что ни самовзвода ни даже проворачивания барабана вместе с нажатием спуска в конструкции «бульдога» предусмотрено не было. После каждого выстрела барабан требовалось проворачивать вручную. Зато пистолет получился дешев — тридцать рублей — и мгновенно покорял сердца всех военных, бравших его в руки. За декабрь четырнадцатого года мы продали четыре сотни «бульдогов» и получили заказы еще на две тысячи штук. Пришлось выделять под производство револьверов отдельный цех и в срочном порядке изыскивать дополнительные трудовые резервы. Впрочем, такие хлопоты были всегда приятными, чего уж греха таить. Воистину, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
Глава 22
Весна пятнадцатого года началась с приятного со всех сторон и очень долгожданного сообщения от Демидова. На его Нижнетагильских заводах наконец — не прошло и пяти лет — построили первый экспериментальный «бессемеровский» — вернее теперь, чего уж скромничать, демидовский — конвертер, позволяющий перерабатывать чугун в сталь. Все еще находилось в стадии отработки, экспериментов и поиска оптимальных технических решений, однако я решил устроить себе небольшой отпуск и махнул в Нижний Тагил, посмотреть на все происходящее собственным глазом. Тем более, что, вложив в дело идею и полмиллиона рублей, я был точно такими же собственником предприятия, как и Николай Никитич.