Выявить таким образом всех потенциальных несогласных естественно было просто невозможно, потому что я и сам помнил далеко не про всех. Тем не менее работа в данном направлении велась активная, что в купе с заметно выросшим уровнем жизни и постепенной либерализацией общественных отношений делало внутриполитическую ситуацию в стране на редкость стабильной. Беспокойство вызывали только национальные окраины, но тех сколько не целуй, все равно мил не будешь, так что и стараться особо смысла не было.
* * *
Еще одна важная глава. Можно сказать, программная. Во многом раскрываются тут взгляды ГГ на общество и отдельные связанные с политикой и властью явления.
Книга подходит к своему концу, осталась одна глава и эпилог, ставим лайки, пишем комментарии, скоро пойдет движуха.
Глава 22
— Нет, нет, нет, — я покачал головой. Стоящий рядом Роман Иванович Багратион — младший брат «того» Багратиона, обеспокоенно посмотрел на меня явно пытаясь понять, что именно мне не понравилось в действиях его подчиненных. — Вот он подошел к двери — на полу коврик, и что — даже не посмотрел, а вдруг там мина под ним? Встал ногой — и взлетел, привет лунатикам.
— Эмм… Наверное вы правы, ваше императорское величество, — явно будучи немного обескураженным то ли въедливости императора, то ли от степени паранойи монарха произнес свеженазначенный командир отдельного императорского батальона охраны. Фактически прообраза будущей ФСО или КГБшной «девятки». Ну или амеровской «секретной службы», если кому-то так больше нравится.
— Давайте заново, будем повторять, пока не добьемся автоматизма в действиях. Все должно быть максимально четко!
Та история, несмотря на всю внешнюю серьезность, скорее прошла по разряду исторического курьеза, но при этом привела в далекоидущим последствиям. В общем, наверное, стоит рассказать по порядку.
В октябре 1836 года я присутствовал при открытии очередного достроенного в столице моста. Не то чтобы это было большим событием, но и рядовым его назвать тоже было сложно. Как обычно собралась приличная толпа, оркестр, флаги и вот это вот все. Я хоть и относился к своей безопасности серьезно, применял всякие очевидные меры предосторожности — катался с конвоем, использовал сразу насколько блиндированных карет, старался менять маршруты передвижения, к толпе не подходить ближе, чем на пару десятков метров и так далее — на самом деле системностью своей охраны никогда не заморачивался. Ну и как бы странно было бы постоянно думать о дополнительной безопасности, когда на каждый выезд из дворца тебя сопровождают два десятка вооруженных молодцев. Что тут еще можно придумать — полк с собой брать? Вообще из бронированного сейфа не выходить? Да нахрен так жить…
Короче говоря, весь этот многочисленный конвой, в тот момент, когда реально понадобилось защищать монарха от опасности, продемонстрировал полнейшую импотенцию. После открытия моста с Васильевского острова на Петербургский — я как обычно толкнул воодушевляющую речугу, перерезал ленточку, пообщался с непосредственными строителями объекта, в общем поторговал немного лицом — я уже шел в сторону ждущей меня кареты, когда все случилось. Из толпы, поднырнув под рукой конвойного казака, который «держал толпу» изображая из себя оцепление, выскочил какой-то молодой парень с перекошенным лицом и с криком «смерть антихристу» попытался выстрелить в меня из небольшого дульнозарядного пистолета.
Кремень сухо щелканул по полке — я в этот момент совершенно глупо застыл на месте, растерявшись и не зная, как реагировать, хотя стоило бы как минимум попытаться рвануть в сторону чтобы уйти с линии выстрела, впрочем, все эти мысли пришли уже сильно потом — и ничего не произошло. Осечка.
И вновь конвой показал себя с худшей стороны. Самозваные телохранители явно не понимали, что нужно делать в такой ситуации — часть начало хвататься за висящие попрёк спины по-кавалерийски винтовки, кто-то попытался сбить террориста с ног или хотя бы выбить оружие, а кто-то и вовсе остался на месте явно растерявшись не меньше меня. В общем, будь у потенциального убийцы не ржавый дульнозарядник, а нормальный современный барабанник, он бы успел сделать три-четыре выстрела в упор, чего вероятно бы хватило, чтобы эта история закончилась куда раньше, чем мне бы хотелось.
В итоге оказалось, что покушавшийся, собственно, и террористом никаким не являлся — пистолет тупо был не заряжен, так что мне фактически ничего и не угрожало кроме испачканных штанов — а был просто студентом с поехавшей на почве раздутого самомнения кукухой. Человек мечтал прославится, но не имел никаких для этого выдающихся качеств. Живи он в 21-ом веке — попробовал бы прибить гвоздем свои яйца к мостовой, но тут в веке 19-ом для того, чтобы попасть на страницы газет, нужно было сделать что-то более существенное.
Причем, выяснить, хотел ли он реально меня убить или нет — в смысле забыл он зарядить оружие или это все был только «эпатажный перфоманс» — следователям так и не удалось. Парень после задержания — его в итоге все же повалили на землю и от души наваляли, практически не сдерживая себя конвойные казаки — совсем двинулся умом и вытащить из него что-то членораздельное просто не получилось. Как результат студента даже суд пожалел, вместо положенной в таких случаях очевидно смертной казни болезного просто отправили в скорбный дом на пожизненное содержание.
Я же со своей стороны был вынужден заниматься не самым приятным делом — перетряхиванием ЕИВ собственного конвоя, на предмет, так сказать, соответствия занимаемой должности.
Уже через месяц был создан ООБ — отдельный охранный батальон — куда вошел этот самый конвой, рота дворцовых гренадер и собственно рота охраны. Предполагалось, что конвой будет заниматься «дальней» охраной на выездах, больше, как боевая часть чем как личные телохранители, гренадеры будут охранять дворец и непосредственное жилье императора, а ближний периметр будут закрывать именно специально тренированные охранники.
— Скажите пожалуйста, Роман Иванович, — понятное дело, что за несколько недель натренировать хоть что-то вменяемое было просто невозможно, но меня беспокоило само непонимание концепции, которое демонстрировал Багратион. А ведь он последние пятнадцать лет у Бенкендорфа заведовал «силовым крылом» СИБ, то есть не совсем дуб армейский, должен ловить суть, — зачем ваши казаки таскают винтовки? Как вы видите ситуацию, в которой им эти самые винтовки действительно могут пригодиться?
— Но как же, ваше императорское величество, уставное же оружие, куда солдат и без винтовки? А вдруг бой опять же, засада какая-то, не все ж в упор стрелять… — Ответил Багратион, а я опять покачал головой. Оно конечно и мой опыт в деле охраны важных персон ограничивался лишь парой голливудских боевиков на эту тему да виденным когда-то в прошлой жизни документальным фильмом о работе КГБшной «девятки». Вот только годы… Они подобно рже, сточившей ударный механизм того самого нагана, уничтожили и вот такие мелкие воспоминания о прошлой жизни. Что можно вспомнить спустя полсотни лет проведенных в двух телах? Ничего.
— Давайте тогда начнем с начала, Роман Иванович, — я попытался еще раз объяснить грузинскому князю, что я от него хочу получить. В конце концов, менять его было особо-то и не на кого, да и производил Багратион общее впечатление не совсем дубового офицера, глядишь и приживется на этом месте.
— Давайте, — согласился генерал.
— Какая общая цель создаваемой нами богадельни? — Мы стояли чуть в стороне и наблюдали за тренировкой охранников, которые как раз учились «водить» подзащитного от дверей здания до кареты и обратно. Пока получалось сумбурно и вообще скверно.
— Ваша безопасность, ваше императорское величество, — выдал очевидное Багратион.
— Николай Павлович пожалуйста если наедине, — я поморщился, пока меня будут полным титулом величать, уже, глядишь, пристрелят пятнадцать раз. — Итак, с чего начинается безопасность? Отнюдь не с этого.
Я небрежно махнул рукой на разворачивающееся в нескольких десятках метрах действо.