Собственно, сама армия Ибрагим-паши вела себя относительно прилично, грабила население «аккуратно» не забирая последнее и не доводя до смертоубийства. Ну обычно во всяком случае. А вот многочисленные вспомогательные контингенты малых народов, в том числе и те, что ранее сражались на стороне османов и потом сменили флаг, вот они отрывались по полной. Всякие курды, ассирийцы, сирийцы, армяне, прочие проклятьем заклеймённые — они веками находились в положении полурабов и теперь во всю отрывались за предыдущие годы унижений и страха, творя на просторах Малой Азии полнейший беспредел.
— Что в порту? — Отправленный разузнать о возможности нанять лодку лейтенант вернулся изрядно потрепанным. Вот этих прорех на мундире еще утром явно не было, да и фингал под глазом появился у него совершенно точно не сам по себе.
— Там ужас, меня едва не ограбили, спасло только наличие пяти выстрелов в барабаннике, - прогулка по городу произвела на самого младшего офицера их компашки огромное впечатление. — Воистину вавилонское столпотворение. Свободных лодок нет, перевозчики работают день и ночь делая по два десятка рейсов через Босфор, на этом они зарабатывают столько, что предложение скататься в Одессу их явно не заинтересует.
Ближайшим мирным местом, куда можно было прорваться из Стамбула по воде была парадоксальным образом территория не слишком дружественной для французов Российской империи. Обычно между этими двумя портами имелось достаточно оживленное сообщение, однако сейчас, даже традиционно отчаянные греческие торговцы — они же контрабандисты — плавать в столицу Османской империи опасались. Тут за любое корыто могли просто убить.
Впрочем, буквально через пару дней обстановка несколько стабилизировалась. К городу подошла оставшаяся у осман армия, и присутствие в округе нескольких десятков тысяч солдат заметно успокоило местных паникеров. Поток беженцев через проливы иссяк — всех способных держать в руках оружие мужчин принялись верстать в войско, так что желающих посетить древний город заметно поубавилось.
Новый султан принялся тут же на месте, не отходя от кассы проводить реформы, которые так и не довел до логического конца его предшественник. 14 ноября 1836 года был издан знаменитый впоследствии Хатт-и-шериф, устанавливающий равные права всех подданных османского султана. Фактически это был такой себе восточный вариант октроированной конституции, которая должна была как-то остановить развал государства и вернуть лояльность подданых не коренной национальности в условиях, когда большая часть Малой Азии уже оказалась в руках Египтян.
Застрявшим же в Стамбуле французским офицерам пришла телеграмма «из центра» — эвакуацию им запретили и приказали вновь возвращаться под крыло командующего османской армией — к счастью, Хафыза Осман-Пашу после разгрома под Анкарой сняли с должности, потому что он «поспешное отступление» представителей союзников явно не оценил — коим стал сам великий визирь Рауф-паша. Этот персонаж достоин отдельного рассказа, своего рода непотопляемый Талейран Османской империи, достаточно сказать, что при смене султана — путем удушения предыдущего — Рауф-паша остался при влиянии и политической силе.
Военным великий визирь не был, однако сейчас куда важнее была государствообъединительная функция армии, чем непосредственно военная. Ибрагим-паша в сторону Стамбула идти не торопился, аккуратно «подъедая» южное побережье Малой Азии, а вот проблемы с сепаратизмом имелись здесь и сейчас.
Около нового года наконец пришло сообщение, что египетское войско перестало топтаться на месте и двинулось на столицу. Возрожденная буквально из пепла и вооруженная присланным из Франции и Англии оружием султанская армия двинула им навстречу. Ситуация застыла в неустойчивом равновесии…
Глава 1
— Господа! — Я тяжело вздохнул и обвел взглядом собравшихся. На меня внимательно смотрело три десятка пар глаз, в каждой из которых виделась напряженная работа мысли. Традиционное четверговое заседание Госсовета в этот день имело на повестке дня всего один, но действительно судьбоносный вопрос. И это был как раз тот случай, когда я как самодержец был не готов взвалить всю тяжесть ответственности за него на свои плечи. — Все аргументы «за» и «против» уже сегодня были озвучены, надеюсь каждый успел сформировать полноценное мнение по обсуждаемому вопросу. Жду от вас ответственного голосования со всем пониманием тяжести принимаемого решения. Каким бы оно не было.