- Терпи, - уголком рта прошипел мне император, когда я сумев вырваться из девичьего плена – они меня чуть на сувениры не порвали, во всяком случае треск моего «измайловского» мундира я слышал совершенно четко. – Это чтобы ты представлял, что тебе ждет в будущем. Балы и общение с людьми такая же неотъемлемая часть жизни императора, как и управление чиновниками. Ты же нацелился в будущем трон занять? Терпи.
Как я в итоге понял, все мероприятие было затеяно исключительно ради меня, чтобы мне жизнь медом не казалась. Ни до, ни после ничего подобного в Зимнем дворце не практиковалось, так что у меня было еще года два-три на то, чтобы морально подготовиться к подобным балам только во взрослом исполнении в будущем. Хотя я, конечно же, предпочел бы готовиться лет двести-триста, была б моя на то воля.
Одиннадцатый год особых изменений в европейской политике не принес. Наполеон продолжал воевать с переменным успехом в Испании, теряя солдат и вваливая в это дело кучу средств без какого-то видимого результата. Любой более-менее крупный французский контингент вполне мог пройти Испанию насквозь, беря города и распугивая вооруженные силы местных. Однако никакой пользы это не приносило: едва французы уходили дальше, как за их спиной тут же поднималось восстание, вышвыривающее оставленный гарнизон из города. Эти кошки-мышки в условиях практически отсутствующего снабжения и активного сопротивления простого народа делали саму теоретическую возможность победы весьма призрачной, хотя привыкший к постоянны победам Наполеон в тот момент этого осознать еще был не способен.
В Пруссии меж тем происходили тектонические сдвиги, связанные с очередным поражением от Франции. Вторая за три года громадная контрибуция, потеря территорий и ограничение суверенитета привели к перестановкам при дворе и приходу понимания необходимости реформ. Как в военной, так и в гражданской сфере. Блюхера, считавшегося главным ненавистником Бонапарта – в том числе и за это он в девятом году был назначен командовать прусскими силами в прошедшей войне - тут же отправили в отставку. В начале одиннадцатого года под руководством Шарнхорста и Гнейзенау в Пруссии была запущена военная реформа по образцу Франции и Австрии, дающая возможность сформировать достаточное для длительной войны количество резервов. Я в этом плане мог им только позавидовать, чтобы протолкнуть нечто подобное в Российской империи, видимо, тоже требовалось проиграть две-три войны. Пойти на это я, по понятным причинам, не мог, а значит в ближайшие годы что-то сделать с рекрутчиной не представлялось возможным. В лучшем случае уменьшить срок службы хотя бы лет до десяти-пятнадцати и то вероятнее всего только после победы над Наполеоном.
Впрочем, у пруссаков все было тоже совсем не так благостно: реформы наталкивались одновременно на нехватку средств – контрибуция, разорение и все такое – и на противодействие одновременно со стороны Франции, которой усиление поверженного врага было совсем не в кассу, и со стороны внутренних сил, видящих в этом посягательство на собственную власть. В общем, бардак в прусских вооруженных силах в ближайшее время ожидался более чем порядочный.
Австрия после поражения так же не имеющая особого пространства для маневра на европейской арене согласилась отдать одну из своих принцесс в жены Наполеону. Как же я матерился, когда об этом узнал! Казалось бы, уже предсказал такое развитие событий, разжевал и разложил по полочкам, в том числе и объяснив – впрочем это как раз было очевидно – чем грозит такое сближение непосредственно России. Казалось бы что проще – предложи Бонапарту руку Анны. Не сейчас, пусть подождет пару лет до достижения ею семнадцати, тем более что не так уж много ждать осталось. На этом ведь можно было столько политических вистов «наиграть». Очевидно, что стычка между Францией и Россией случится все равно – Наполеон не простит нам бездействие в последней войне, да и с англичанами мы к этому времени уже торговали чуть ли не в открытую – но лишний год-два на подготовку, когда как раз в это время у нас проходит перевооружение армии… Неужели это не очевидно?!
В общем, вместе с рукой Марии-Луизы Австрийской Бонапарт получил еще и союз с этим государством. Не слишком, вероятно прочный, но крайне опасный для нас.
В тот день я инспектировал свои механические цеха. Ну как инспектировал, для общего понимания ситуации мне чаще всего было вполне достаточно документарных отчетов, благо производство было не настолько сложное, чтобы какие-то злоупотребления или там воровство можно было спрятать на двух листах заполненных цифрами таблиц. Потребленные ресурсы, траты на персонал, процент брака и самое главное – количество готовой продукции – все в целом сходилось. Да и не сказать, что у меня уж очень наметанный глаз, чтобы им осматривать свои владения и сходу находить недостатки, скорее мне было просто интересно лишний раз пообщаться Иваном Петровичем Кулибиным, персонажем полуисторическим-полумифическим, чье имя в будущем стало – или станет – нарицательным.