- Не все так плохо, ваше высочество, - едва заметно улыбнулся Воронцов. – Я думаю, что несмотря на произошедшее, труд ваш не пропадет втуне.
- Посмотрим, - еще раз пожал плечами я.
Удивительно, однако наставник вновь оказался прав, хотя чтобы убедиться в этом, мне пришлось подождать пару месяцев. Как ни крути, а бюрократия в империи была крайне неповоротлива, даже тогда, кода ее подпинывал лично государь. Впрочем, именно в эти дни наконец была введена в действие министерская реформа, заменившая архаичные коллегии с раздутыми штатами и порой весьма расплывчатыми полномочиями, которые еще и пересекались зачастую между собой, на более соответствующие времени министерства. Поэтому неразбериха в высших эшелонах власти была та еще.
А первого октября 1802 года Воронцов принес мне подписанный Александром указ о создании опытного родильного дома с функцией обучения акушерок и назначении меня его «патроном».
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - совершено растерялся я. Затевая всю эту историю с докладом я надеялся «оседлать» какой-нибудь переселенческий комитет а не вот это вот все. Где я и где акушерство с гинекологией? Как такое вообще могло получиться?
Это была совершенно неприкрытая проверка на вшивость. Смогу, ли я действительно претворять в жизнь свои задумки или только говорить о мифическом всеобщем благе. А, значит, облажаться было никак нельзя.
Интерлюдия 1
- Ваше императорское величество? – В кабинет императора по знаку секретаря заглянул немолодой уже мужчина в статском. На груди его красовалась одинокая звезда ордена Андрея Первозванного.
- Семен Романович? Добрый вечер, проходите.
Александр жестом указал посетителю на стул по другую сторону стола от себя.
- Присаживайтесь, выпьете чего-нибудь?
- Чаю, если можно, - кивнул Воронцов. За годы, проведенные на Туманном Альбионе, он успел изрядно пристраститься к этому напитку, хотя большая часть российского дворянства предпочитала кофе. – Погода нынче не радует. Сыро и холодно.
- Ну вас-то, вероятно, именно сыростью удивить сложно, - усмехнулся император и сделал знак, заглянувшему следом за посетителем секретарю, тот только кивнул и испарился.
- Как Николай? Как успехи в обучении?
- Боюсь… - Осторожно начал воспитатель великого князя, - в некоторых сферах мне нечему его учить. А в некоторых Николай Павлович проявляет такую широту взглядов, которая… Пугает.
- Пугает? – Император вопросительно поднял бровь, приглашая Воронцова привести пару примеров.
- Например, он с уверенностью назвал среди континентов Земли шестой – Антарктиду.
- Гипотетический южный континент.
- Да, ваше величество, - кивнул Семен Романович. – Вот только великий князь уверен в его существовании и даже обмолвился о том, что тот почти полностью покрыт льдом и непригоден для жизни.
- Любопытно, но не пугающе, - поджал губы Александр. – Мало ли, что может фантазировать себе шестилетний ребенок.
- Вы сами в это верите? – Улыбнулся в ответ граф. – Мне кажется, Николай Павлович уже достаточно неплохо себя проявил, чтобы к его словам можно было как минимум прислушаться.
Двое мужчин некоторое время сидели молча, каждый думая о своем.
- А еще он назвал восемь планет в солнечной системе, хотя восьмая – Нептун, по его словам – пока не открыта.
- Пока?
- Что-то мне подсказывает, что эта планета вскоре будет открыта. И очень хотелось бы, чтобы это был астроном из России.
Слово было сказано. Один взрослый, умудренный жизнью человек, предложил другому, тоже взрослому, хоть и не столь опытному, произвести изыскания, опираясь на слова маленького ребенка. И ладно, если планету не найдут, черт с ним, придумал себе ребенок что-то… А если найдут, что делать тогда?
- Понятно, - Александр в задумчивости отстучал пальцами по столешнице простенький ритм. – То, что я вам сейчас скажу, раз уж вы так верите в своего подопечного, - большая тайна. Во всей империи об этом знает всего несколько человек, число которых можно сосчитать по пальцам одной руки.
- Да, ваше императорское величество?
- Николай предсказал еще полтора года назад что у меня не будет наследника, - брови Воронцова неудержимо полезли вверх. – Я разговаривал по этому поводу с Константином, он решительно настроен корону не принимать, вплоть до того, что согласен подписать отречение.
- И тогда Николай…
- Да, следующий в очереди наследования Николай, - кивнул император. – Я это се вам говорю не просто так. Как вы понимаете, подход к воспитанию просто великого князя и возможного в будущем императора должен быть разным.