- Прорвемся, Гаврилыч, - сказал стоявший рядом Макар, который всегда отличался неисправимым оптимизмом.
- Тебе легко говорить, - ответил Гаврила. У тебя дети взрослые, да и дочь в город переехала. А меня двое младших еще под стол ходят.
- Оно то конечно так, - ответил Макар, - но я ш тебя знаю. Небось на чорный день горбушку то припрятал.
- Да сколько ее горбушки то той, - горестно вздохнул Гаврила. - Ну да ладно, пустое это все. Вона очередь наша подошла. - Он взял лошадь под уздцы и подвел ее к широким воротам склада.
Загрузившись, соседи не спеша поехали обратно в родное Боголюбово. А вечером Гаврилу ждал разговор со старшим сыном Иваном, который год назад вернулся из армии и помогал отцу по хозяйству. Гаврила понимал, что придет время, когда его старший остепениться и отселиться, но в глубине души надеялся, что это произойдет не скоро и к тому времени младшие вырастут и смогут помогать в поле.
Когда большая семья поужинала и стол был убран, старший сын остался сидеть за столом, тогда как младшие полезли на печку.
- Бать, я хотел с тобой поговорить, - сказал Иван, пряча глаза в сторону.
- Чего тебе, - ответил Гаврила, который все еще был поглощен мыслями о предстоящей посевной.
- Я ето, вот што подумал, - сказал Иван, - я в город переехать хочу.
- А чего ты в городе потерял то, - недовольно буркнул Гаврила. - Чай я тебя куском хлеба не попрекаю, да и работник из тебя хороший. Вот девку себе найдешь, женишься и отселяйся тогда. А так чего то?
- Я вот на завод пойти думаю. Дмитрий недавно приезжал и говорит, что им там люди нужны. А ежели опытным мастером стану, то и деньги хорошие платить будут.
Друг Ивана Дмитрий уехал в Минск на заработки еще год назад. Поступив на недавно открытый механический завод, производящий паровые котлы, поршни и узлы для ткацких станков, он получил постоянную работу в прессовальном цеху. Работа оказалась не легкой, но и деньги платили неплохие. А теперь, приехав навестить родных, Дмитрий старался переманить к себе и Ивана, своего друга детства. Чай вдвоем в большем городе веселее.
- Я-то думал, что тебе и у нас хорошо, - вздохнул Гаврила. - Оно-то конечно сейчас времена не легкие, но вскорости полегшее станет. Так шо ты не переживай.
- Так я ж не поэтому. Я учиться хочу. В городе я смогу школу окончить и мастером стать. Да и работа эта мне интереснее, чем в поле пахать.
- Отговаривать тебя я не буду, - вздохнул Гаврила, любивший своего старшего. - Ты только в посевной помоги, а там и уезжай себе с богом. - Нам еще впервой картофель садить. Так шо без тебя не справимся.
- Хорошо, - ответил старшой, - я уеду после посевной. Там глядишь, и Сава подрастет и тебе в помощь будет. Вона, какой здоровый растет, - сказал он и улыбнулся, глядя на здоровяка Саву, который играл на печи с младшим братом Петей.
Глава 48.
- А ну тко дай мне Тимофеич, - крикнул Михась, худому и жилистому мужичку, который выходил на топкий берег мелководной, но быстрой речушки. Тимофей Митрохин, которого Михась звал Тимофеич, передал тяжелый молот Михасю, который в своих высоких, до колена сапогах, захлюпал по ледяной воде к тесанным сваям, которые качало течением. Раз, два, еще несколько сноровистых ударов молотом и первая свая прочно вошла в песчаное, с мелкой галькой, дно. За полчаса Михась забил все восемь свай и вышел на берег. Несмотря на то, что вокруг воцарилась весна и в воздухе витал неуловимый аромат хвои, вода в речушке оказалась ледяной и стоять в ней, даже в высоких сапогах, было настоящим мучением. Но Михась был опытным старателем и за те годы, что он провел в тайге, надеясь ухватить за хвост капризную фортуну, он привык к повседневным тяготам. Как говорили мужики в их небольшом поселке: 'забурел'.
Михась, несмотря на свои двадцать семь лет, считался среди старателей старожилом. Родился он под Гродно в небольшой деревушке, но после начала реформы, уже подростком, переехал с родителями под Екатеринбург, где семья получила надел. Отслуживши положенный срок в армии, домой Михась не вернулся. Работать в поле он не любил и в деревне ему было скучно. Поэтому он осел в 'столичном' Екатеринбурге, где несколько лет работал где придется, успев побывать и рабочим, и шахтером, и грузчиком. Но и эта жизнь оказалась ему не по нутру. Молодой человек любил выпить в компании друзей и перекинуться с ними в картишки, а денег на такую жизнь у него не хватало. В итоге он нанялся старателем на один из приисков купцов Поповых*, где и проработал два года. Приобретя необходимый опыт, Михась с еще несколькими парнями решил вести поиски золота самостоятельно. Оно конечно дело рискованное, но в случае успеха, баснословно прибыльное. Так молодой авантюрист стал одним из первых, которые двинулись в тайгу, на поиски золота. Тех, кто положил начало 'Сибирской золотой лихорадке'. Митрохин, в отличие от Михася, не был авантюристом и попал в старатели скорее из отчаяния, чем по нужде. Потомственный тамбовский крестьянин, он из года в год распахивал свой надел и к тридцати годам имел троих детей. Казалось, что размеренная жизнь Тимофея так и продолжиться, принося небольшие житейские радости и несчастия. Но случилась беда. Когда Тимофей был в отъезде на ярмарке, случился пожар, в котором сгорела вся его семья. Так в одночасье, Митрохин лишился и семьи и дома. Соседи помогли отстроить новый дом, но что-то в Тимофее надломилось. Не мог он более находиться там, где все напоминало ему о былых, счастливых днях. А посему, через год после случившегося, он продал свой надел и подался в старатели, надеясь вдали от родных мест обрести покой.