'Большая игра'* между Россией и Англией уже разгоралась и за радушием хозяев скрывались недоверие и подозрительность. Впрочем, я тоже англичанам не доверял, но находил нужным многому у них научиться. Прежде всего, тому, что англичане во главу угла ставили свою выгоду, и умели, когда надо, проявлять гибкость. Некоторые назовут это беспринципностью, но именно эти свойства помогли им построить империю, несмотря на довольно скудные ресурсы. А во-вторых деловая хватка и способность к организации. Ведь те изобретения, которые были сделаны, еще надо суметь внедрить в производство, а потом еще и продать. Поэтому я хотел все увидеть своими глазами и присмотреть, что из английского опыта, можно будет применить на родине.
За четыре месяца, проведенные в Англии, я успел познакомиться со многими влиятельными людьми. Герцог Веллингтон, победитель Наполеона при Ватерлоо, самолично показывал мне достопримечательности Лондона, а также удовлетворил мой интерес, посетив со мной гвардейские казармы и оружейные заводы в окрестностях Лондона. Мне было интересно воочию увидеть боевую тактику и порядки англичан. Благо в эти времена особых секретов из новинок вооружения или тактики не делали. Часто при действующих армиях находились иностранные наблюдатели или просто наемники. Вооружение англичан оказалось примерно таким же, как и в русской армии. Те же гладкоствольные ружья и пушки, заряжающиеся с дульной стороны.
Что действительно отличало англичан, так это скорость и объемы производства. Во время Наполеоновских войн они вооружили и профинансировали шесть коалиций против корсиканца. Поэтому я уделил много внимания их технологии производства, разделению труда и станочному парк. В России все это тоже имелось, или почти все, на тех же Сестрорецком или Тульских заводах, но масштаб и количество квалифицированных специалистов были в Англии на порядок, а то и в разы больше.
Побывал я и в Арсенале и на верфях. Век пароходов еще не начался, но первые прототипы уже появились. Военных кораблей на стапелях стояло немного, в основном фрегаты. Война недавно окончилась и Англия в который раз законсервировала часть своего флота. Учитывая так же трофейные суда, особенной нужды в новых кораблях не имелось. Но кое-что строилось, ведь статус владычицы морей и торговое первенство нужно поддерживать. На многих частных верфях, больших и маленьких, строили торговые корабли. Надо сказать, что даже после появления пароходов, парусные суда еще долго царили на морях. Ведь ветер бесплатный, даже если и не всегда попутный, а пароход потребляет уголь и не везде этот уголь можно достать, особенно на дальних маршрутах.
В России Чарльзом Бердом, кстати, шотландцем по происхождению, уже был построен первый пароход, а далее начали появляться пароходы на Волге и на других крупных реках. Но вот торговый флот в России практически отсутствовал. В основном перевозками занимались англичане, хотя имелось достаточно голландцев и датчан. А ведь это целая отрасль производства плюс отличный пул моряков на случай войны. Островитяне, кстати, этим пулом часто пользовались. Так что, чего посмотреть и чему учиться оказалось достаточно. Я также свел знакомство со многими частными кораблестроителями. Нанимать их у меня не было ни возможностей, ни полномочий, но я старался сделать заделы на будущее.
Около недели я провел в Оксфорд, где посещал лекции и беседовал с профессорами. В Англии и Франции начала складываться современная система образования, особенно инженерного. Сделав политический реверанс, университет провозгласил меня доктором права. Как бы они удивились, узнав, что у меня MBA из XXI века. Как и в остальных моих визитах, я старался увидеть полезные начинания, которые можно повторить на Руси, а так же познакомиться с ведущими профессорами и талантливыми студентами. Авось удастся переманить несколько к нам на родину. В отношении инженерного образования в России у меня имелись планы, но надо было ждать пока появиться реальная возможность их воплотить.
Назад я возвращался через Берлин, где сделал долгую остановку у моей невесты, Шарлотты. На этот раз меня принимали по-семейному, как будущего зятя. В Петербург я приехал в мае 1817 года, а в июне отпраздновал свое официальное совершеннолетие и обручился с Шарлоттой, которая после принятия православия стала именоваться Александрой Федоровной.