Какой же я застал Россию после смерти Александра? Население около пятидесяти миллионов, то есть как во Франции и Англии вместе взятыми, где жило тридцать и двадцать пять миллионов соответственно. Около девяноста процентов населения насчитывали крестьяне. Годовой бюджет составлял порядка ста миллионов серебряных рублей и был тайным. То есть практически никто, кроме нескольких министров и императора не знал, на что и куда уходит весь бюджет. Не было никакой прозрачности, что содействовало казнокрадству и неразберихе.
Армия поедала большую часть бюджета, около семидесяти миллионов, что неудивительно, учитывая, триста пятьдесят тысяч человек кадрового состава и еще полмиллиона в военных поселениях. Что интересно, на поле боя, даже во времена войны с Наполеоном, более ста тысяч человек не воевали. Армия находилась на пике своей формы, так как сотни тысяч солдат приобрели огромный боевой опыт во время Отечественной войны и Заграничного похода и проявилось множество молодых и талантливых офицеров. Что очень напоминало СССР после Второй Мировой. Территория империи еще не включала Приморье, которое принадлежало Китаю и большую часть современного Казахстана, а так же среднеазиатские территории. Зато Аляска принадлежала России, хотя и жило там порядка пятисот русских подданных.
Планы мои составлялись постепенно, учитывая реалии и мое послезнание. Своей целью я поставил повышение благосостояния населения, путем постепенного создания класса собственников. То есть освобождение крестьян и наделение их землею. Параллельно, я планировал подстегнуть экономический рост развитием металлургии и строительством железных дорог, которые как раз начинали строиться в Англии. Учитывая, что создание отечественной промышленности потребует большого количества специалистов, я планировал открыть еще пять университетов и расширить уже существующие. А также увеличить сеть ремесленных училищ, особенно при создаваемых заводах. Как всегда, все упиралось в деньги. Существующего бюджета для моих планов явно не хватало. Печатание денег уже привело к инфляции во время царствования моего брата. Поэтому я планировал сократить армию на треть и вдобавок упразднить военные поселения. Таким образом, я рассчитывал сэкономить половину военного бюджета, то есть порядка тридцати пяти миллионов рублей, которые пойдут на вышеперечисленные проекты. Помимо этого я планировал обложить налогами дворянское сословие. Здесь я не стал новатором или революционером, ибо обложение налогами дворянского сословия уже существовало в Пруссии и частично в Австрийской империи. Кроме этого, я планировал продать пахотные земли принадлежащие государству, а так же конфискованные у помещиков за долги. Около трети помещичьих земель и так оказались заложены, а их продажа могла принести дополнительный прибыток казне и облегчить передел земли между крестьянами. При осуществлении этих планов, за десять лет я наделся создать базу для дальнейшего развития. Ибо по истечении этого срока и бюджет должен был вырасти в два раза и заложенные проекты начнут приносить прибыль.
Для проведения реформ внутри страны, требовался мир и отсутствие внутренних потрясений. От внутренних потрясений страну оберегали господа Бенкендорф и Соколов, а ежели у них не получиться, то вся надежда оставалась на господ Паскевича, Дибича и Милорадовича. Про себя я называл их 'три ча'.
Во внешней политике сохранить мир оказалось не так-то просто. Кроме близкого столкновения с Персией, у России имелись трения с Турцией, да и остальная Европа, опасалась роста могущества империи и ее почти миллионной армии недобро поглядывала в нашу сторону. Насколько я помнил, вмешательство в европейские дела всегда выходило России боком, а после Первой Мировой войны империя вообще чуть не распалась. Так что я планировал предоставить Польшу ее собственной судьбе, то есть предоставить ей независимость. Содержание армии в Польше стоило миллионы рублей и все равно историческим итогом стало то, что Польша получила независимость. Кроме экономии средств, это сигнализировало в первую очередь Англии, что Россия не стремиться к экспансии. Англия была сильна и пока мы экономически были слабы, я не хотел нарываться на конфликт. А станем сильнее, когда улягутся волнения после проведения реформ, тогда и станет возможно поменять тон. А ежели прусаки или австрияки покусятся на Польшу, так милости просим. Наши проблемы станут их проблемами. Пусть борются с польским сепаратизмом вместо нас.