Днем офицеры разъяснили план действий. Шестнадцатому полку предстояло действовать в составе пятой пехотной дивизии и развить успех первой волны десанта, зачистив азиатскую часть Стамбула от войск неприятеля. Судя по последним сводкам, полученным от почтового корвета прямо в море, благодаря внезапности, Первому ударному корпусу удалось захватить форты Босфора и причалы на обеих берегах Османской столицы, включая стретегически важный мост Новый мост . Но сил для захвата всего города и предместий не хватало. Поэтому солдаты закрепились на обоих берегах Босфора, заняв круговую оборону на случай контратаки противника. Пятой дивизии предстояло выдавить остатки столичного гарнизона из Стамбула и занять предместья, дабы не допустить прибытия подкреплений. Паралельно надлежало задержать всех османских чиновников, кои не успели покинуть столицу, для передачи их военной разведке.
Два дня прошли без особых приключений, пока они не добрались до Босфора. Несмотря на заранее запланированный ордер, некоторые суда перемешались, отчего у входа в пролив возникла толчея. Наконец головной фрегат вице-адмирала Куценко выдвинулся вперед и вымпелами стал направлять транспорты, наводя порядок среди сбившийся в кучу отары. Проходя Босфор Кошка увидел, как часть судов бросила якорь и на шлюпках перевозит солдат к захваченным ранее фортам. С берега слышались радостные выкрики, а над полуразрушенными валами реял трехцветный российский флаг. Через четыре часа неспешного хода их транспорт добрался, наконец, до пристнни, где их уже ждали. Еще до прибытия офицеры выстроили солдат на палубе в полном снаряжении. Как только спустились сходни, по свистку подполковника все бросились вниз, на пирс, где весь полк выстроился и устроил поротную перекличку. Проверив, что все солдаты на месте, полковник обратился к солдатам с короткой речью:
- Братцы, сегодня нам предстоит сделать то, о чем мечтали поколения наших отцов и дедов. Освободить поруганные христианские святыни и братские нам христианские народы от осмнского гнета, дабы навечно закрепить земли эти за империей. Первый ударный корпус уже показал мощь русского оружия. Не посрамим же его и мы. Ну что удальцы, покажем турку, кто здесь хозяин?
- Покажем. Да мы его, - раздались выкрики.
- Ну что ж, тогда с богом робяты. За Веру, Царя и Отечество.
- Ураааа... - гремело из солдатских шеренг.
Полковник отдал честь и отправился к орудийным расчетам, стоявшими поотдаль. Им предстояло сопровождать полк и оказывать ему огневую поддержку, ежели неприятель засядет в домах и станет оказывать сопротивление. Шестнадцатый разделился на батальоны, каждому из которых надлежало выдвигатся к стратегически важным точкам османской столицы.
Федор вспомнил, как их рота шла по узким, кривым улочкам огромного города, направляясь к казармам турецкого гарнизона, находившимся на северо-востоке этого лабиринта улиц, мостовых и площадей. Город поразил своей тишиной. Ставни домов оказались заперты. Лавки, кафе и цилюрни вымерли. Жаркий влажный ветер разносил по улицам мусор. Поначалу они встречали русских солдат из первой волны десанта. Те, в пропыленных мундирах, радостно приветствовали пополнение. От них Кошка и узнал о том, что после высадки десанта в городе началась паника. Часть жителей, в основном магометяне, бежали на восток, за пределы города, боясь страшных русских бешизбуков, коими они величали казаков. Остальные укрылись в домах и не показывали носа на улицу, выжидая, когда все закончится. По приказу начальства солдаты не мародерствовали и не давали мародерствовать местным. Хотя многие надеялись, что после того, как разгромят турка, им дадут кое чем поживится в захваченном городе. Стамбульский гарнизон в сорок тысяч штыков и сабель особого сопротивления не оказал. Сказался фактор внезапности. Часть из них успела отойти в предместья, где по-видимому дожидалась подмоги, но большинство попали в плен в блокированных казармах.
Через два километра русские патрули исчезли и началась вражеская территория. По дороге к казармам их путь проходил через небольшой рынок, где торговцы впопыхах оставили часть товара и теперь над грудами гниющих овощей и фруктов роились стаи мух. Сверившись с картой, майор повел свой батальон дальше, по широкому проспекту, который вел прямиком к баракам. С ружьями наперевес солдаткая колонна окружила обширные каменные здания, окаймлявшие выложенный булыжником плац. Но казармы оказались покинутыми. Лишь обрывки обмундирования и остальной ненужный хлам валялись на полу. Удостоверившись, что внутри пусто, солдаты собрались на плацу. Пока майор вновь возился с картой и совещался с ротными, откуда то неподалеку разнесся протяжный призыв муазина, а через несколько минут и несколько выстрелов. Озадаченный батальоный командир отрядил роту капитана Самохина проверить, что там происходит. Построившись в колонны и передвигаясь вдоль стан зднаний, рота двинулась на шум. Среди них находился и Кошка, в своем светлозеленом мундире и с вещевым мешком на спине, сжимая винтову, двигаясь в тени домов, зорко поглядывая на окна и крышы.
Через десять минут кривые, тесные улочки вывели отряд Самохина к небольшой мечети, с белыми стенами, покрытыми потрескавшейся краской. Увидев взмах руки лейтенанта Огарева из авангарда, все колонна остановилась. На площади, перед мечетью собралась большая толпа, среди которой мелькали и синие мундиры турецких солдат. Видимо они-то и стреляли в воздух. На ступенях стоял невысокий, смуглый человек в белой чалме, и что то кричал на своем гортанном языке, брызгая слюной и размахивая кулаками. Толпа в ответ шумела, люди что то выкрикавали и размахивали руками. Послав вестовых за подкреплением, капитан приказал авангарду рассыпаться цепью и взять на прицел наиболее буйных. Остальные солдаты выстроевшись колонной приготовились к бою.
Едва отряд вышел на площадь, как их заметили. Возбужденные люди что то орали, некоторые размахивали палками и саблями. Вдруг из толпы раздались выстрелы и пули с визгом отрекошетили от стен домов, выбивая каменную крошку. В ответ солдаты открыли убийственный огонь старась выкосить синие мундиры, что мелькали среди этого скопища. Несмотря на несколько залпов, толпа не испугалась, а наоборот пришла в движение. В солдат полетели камни и вся орда фанатиков поперла на передовую цепь солдат. Те, сделав еще пару выстрелов, приняли врага в штыки, по теснимые сотнями людей, подпираещих своих единоверцев сзади они начали падать, сраженные кто саблей, кто просто задавленный этой живой массой. Несмотря на огромные потери, а в узком переулке образовался целый затор из убитых и раненых, толпа напирала на горстку солдат стараясь хоть как-нибудь достать, растерзать ненавистных гяуров.
Турки, лучше знавшие этот лабиринт улиц и улочек зашли сзади, перегородив улицу телегами. Из-за телег раздались выстрелы и несколько солдат с криком упали на землю. Рота оказалась в западне, запертая в неширокой улице. Оставалось надеятся на подмогу, ибо оттеснить многотысячную толпу со столь малыми силами не представлялось возможным. Узось улицы не позволяла врагу использовать свое численное преимущество и окружить отряд, но она так же не давала укрытия от выстрелов турецких солдат, засевших за телегами. Самохин приказал оттащить раненых в дом и вытащить из окресных домов мебель, создав импровизированную баррикаду. Самых метких стрелков разместили на втором этаже старого кирпичного дома, стены которого когда то были розового цвета, но сильно поблекли и обшарпались. Солдаты не потерявшие присутствия духа и понимавшие, что от быстроты и слаженности их действий зависит останутся ли они сегодня в живых, споро ринулись исполнять приказание командира. Федор, засевший за большим, ржавым баком для воды, действовал на автомате, перезаряжая ружье и стреляя в наседавшую толпу. Мир вокруг исчез, превратившись в маленький пятачок земли между его укрытием и поваленными телегами, из-за которых как волны набегали люди с открытыми от крика глотками. Они падали, подавившись собственным крикам, но ступая по ним, из-за телег выбегали следующие, каждый раз, метр за метром приближаясь все ближе и ближе к двум ржавым бакам, за которыми засела гостка солдат и к самому Федору. Звуки вокруг смазались в единную какафонию боя и Кошка не услашал, как сержант Ерохин приказал отойти дальше, за импровизированную баррикаду, которую соорудили в десяти метрах позади их укрытия. Из-за нее гремели хлопки выстрелов. Это второе отделения пыталось прикрыть отход своих товарищей. Турки, по телам своих убитых и раненных уже вплотную приблизились к передовой линии русских солдат, и лишь частый огонь не позволял им растерзать горстку солдат, которые сдерживали их натиск в течении пяти минут. Благо османы перли напролом, неорганизованной толпой, скорее мешая, чем помогая друг другу. Но их было много, черезчур много.