В ответ на значительные дипломатические преференции мы признали исключительные права остальных великих держав на огромные пространства Азии и Африки. Часть из них все еще сохраняла номинальную независимость, но этот пустяк никого не смущал. В Азии за Великобританией окончательно закрепились права на на южную часть Японских островов: южный Хонсю, Цусиму и Кюсю, а также Бирму, уже частично захваченную предприимчивыми джентльменами. За Францией признавалась Формоза и Вьетнам. Тибет признавался независимым государством без чего либо доминирующего влияния, хотя англичане надеялись в будущем тихой сапой подгрести его под себя. В Африке Италия получила Ливию, дабы та служила буфером между британским Египтом и французским Алжиром. Внутренние области Африки все еще оставались слабо изведанными, но черный континент разделили на две зоны влияния, восточную - британскую и западную - французскую. Португальский Мозамбик и Анголу оставили за прежними хозяевами.
Для видимости мы тоже потребовали себе кусок африканского пирога, но здесь европейцы проявили удивительное единодушие и напрочь отказались делиться. В обмен мы потребовали признать наше исключительное влияние в Мексике, и так находившийся под сильным влиянием русского капитала. На уже поделенном Ближнем Востоке, стороны договорились о статусе Иерусалима, находившегося в английской зоне влияния, как открытого города. Помимо колониальных диспутов, окончательно определились границы в самой континентальной Европе, где сложились два главных центра притяжения Российская и Французская империи. Относительно сильные Пруссия, Италия и Венгрия являлись некоторым буфером между нами.
Одним из главных достижений Брюссельского конгресса стало согласие всех его участников собираться раз в год в том же Брюсселе, для обсуждения накопившихся вопросов и их, поелику возможно, мирного разрешения. Для создания международной наднациональной организации время еще не наступило, но по сравнению с консервативным Священным союзом, собиравшимся нерегулярно, это стало настоящим прорывом. Подобием Большой семерки, восьмерки или двадцатки, в известном мне будущем. У меня были планы по закреплению России в Джибути и в Панаме, для прорытия канала, но эти вопросы предстояло решать будущему поколению. Я надеялся, что Европа вступила в период упорядоченного мира. Что готовит нам будущее я не знал. Оно уже изменилось, но мир в ближайшие двадцать лет позволял империи занять лидирующее экономическое положение, а для этого все и затевалось.
Глава 10.
'А посему, учитывая преклонные года наши и невозможность более нести тяжкое бремя царствия, с великой уверенностью и решимостью передаем мы прародительский престол наш Наследнику Нашему, Его Императорскому Высочеству Цесаревичу Великому Князю Александру Николаевичу. Да благословит господь труды его на благо возлюбленного Отечества нашего и да направит силы его к устроению счастья всех Наших верноподданных.
Дан в Москве в первый день августа в лето от рождества Христова тысяча восемьсот семидесятое.
На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано: Николай'.
Вот и все. Я отложил перо и вздохнул. Пожалуй с облегчением. Пора и мне на пенсию. Да и Саша уже не молод, как-никак пятьдесят два годка уже стукнуло. Дедушка уже. Как раз по окончании Американской войны родился кроха Александр, названный в его честь. Я еще раз вздохнул. Далеко теперь малыш, в Омске с семьей, где Николай Александрович нынче губернатором.
Да уж, быстро время бежит, особенно если стараешься работать на опережение. Три послевоенных года пробежали как один миг. Я спешил консолидировать новоприобретенные территории чтобы оставить Александру дела в полном порядке. Он, конечно, человек опытный, но нет у него того послезнания, что есть у меня. Несмотря на то, что мир значительно изменился и отличался от известной мне реальности, вектор технологического и социального развития оставался все тем же. Люди ничуть не изменились, разве что несколько поменялась география, расставляя иные акценты в геополитике.