Клевин попросил супругу оставить их. Надежда с букетом цветов ушла в свою комнату. Клевин же проводил Мациевича в гостиную, где они устроились в удобных креслах.
– С чем связано ваше приглашение, Эдуард Николаевич?
– А вы что же, не рады ему? По-моему, напротив. По-вашему, я не замечаю, как вы смотрите на мою супругу?
– Эдуард Николаевич, это пошло, в конце концов.
– Согласен. Давайте сменим тему. Я пригласил вас к себе не потому, что мне лично этого очень хотелось. Владимир Семенович попросил меня поговорить с вами.
– Владимир Семенович? – удивился Мациевич.
– Да.
Капитан знал, что загадочный Владимир Семенович возглавлял местное отделения партии эсеров и входил в ее высшее руководство, но никогда его не видел. Даже фамилия Владимира Семеновича была ему неизвестна. Впрочем, имя и отчество наверняка являлись псевдонимом.
– И о чем вас просил переговорить со мной уважаемый Владимир Семенович?
– Для начала несколько вопросов.
– Слушаю.
– Места пилота и пассажира в аэроплане оборудованы ремнями безопасности?
– Нет.
– Вопрос следующий: аэроплан может в полете сделать крен в какую-либо сторону?
– Конечно, при развороте например. Кроме того, на нем можно делать различные фигуры, которые также вызывают крены. Но для чего это вам?
– У нас проходит праздник воздухоплавания, и вы принимаете в нем участие.
– Ну и что?
– Праздник намерен посетить председатель Совета министров. Наверняка он будет осматривать аэропланы. Вам следует предложить господину Столыпину совершить полет вместе с вами.
Мациевич удивленно посмотрел на Клевина:
– Предложить главе правительства подняться в воздух?
– Именно. Владимир Семенович не сомневается, что Столыпин не откажется.
– Допустим. Но зачем Владимиру Семеновичу надо, чтобы я поднял в воздух Столыпина?
– А вы еще не поняли?
– Нет.
– Я же напрямую задавал вам вопросы.
– Подождите!.. Во время полета, если он, конечно, состоится, мне предлагается сбросить председателя Совета министров на землю, не так ли?
– Точно так, Лев Макарович. В этом не будет ничего странного. Произойдет несчастный случай. В какой-то момент аэроплан накренится так, что пассажир выпадет из него.
– Но это же убийство!
Лицо Клевина приняло жестокое выражение. Глаза его смотрели на пилота с холодом.
– Это приказ партии. У нас появилась возможность избавить государство от Столыпина, и мы не имеем права не воспользоваться ею. Хочу сразу предупредить вас, Лев Макарович, отказ не принимается.
– Даже так? А если я все-таки откажусь?
Клевин перешел на зловещий шепот:
– Тогда организация вынесет вам смертный приговор. Он будет утвержден и приведен в исполнение еще быстрее, если вы решите передать наш разговор полиции или кому-то из своих знакомых.
– Вы считаете, что можете ставить мне жесткие условия?
– Так считает Владимир Семенович. Я по-дружески советовал бы вам не играть с огнем, а сделать то, что требуется.
– А если Столыпин откажется лететь со мной?
– Это уже другая ситуация. Но многое будет зависеть от вас. Будьте уверены, мы узнаем, предлагали ли вы Столыпину совместный полет или нет.
– Да уж, в стукачах организация дефицита не имеет.
– Не в стукачах, Лев Макарович, а в агентах, добровольных помощниках, которые видят свое будущее без гнета самодержавия.
Мациевич поднялся:
– Это все, о чем вы хотели поговорить?
– Да. – Выражение лица Клевина изменилось, стало добродушным, человеческим. – Теперь предлагаю отужинать вместе. Надежда приготовила отменную форель. Выпьем немного хорошего вина.
– Благодарю, я уже ужинал.
– Тогда позвольте проводить вас.
– Прихожую я найду и сам.
– Нет, так не положено, гостя принято встречать и провожать.
В этот же день император принял в Царском Селе старшего офицера по особым поручениям полковника князя Покровского. На этой встрече речь тоже шла о празднике воздухоплавания. Николай Второй, в общем-то, находился в хорошем расположении духа, но гостю было заметно, что что-то все-таки тревожит его.
Государь сам объяснил Покровскому, что является причиной этого беспокойства:
– Вам известно, Алексей Евгеньевич, что с 8 сентября у нас проводится праздник воздухоплавания. Завтра в нем примет участие Столыпин. Агенты охранного отделения доложили, что революционеры готовят покушение на Петра Аркадьевича именно во время праздника. Подробности заговора неизвестны…
– Извините, ваше величество, что перебиваю, но у меня возникли вопросы, ответы на которые хочется получить немедленно.