Поскольку после распада СССР уже никаких преград к исследованию жизни и смерти Николая II не существовало, а интерес к нему не ослабевал, публикации на «царскую тему» стали появляться регулярно. В 1993 году вышла книга Э. С. Радзинского «„Господи… спаси и усмири Россию“. Николай II. Жизнь и смерть», в дальнейшем неоднократно переиздававшаяся. Очевидно, Эдвард Станиславович очень спешил, поскольку в название вкралась досадная ошибка, взятая, вероятно, из дневника царя, фрагментарно опубликованного в 1920-х годах журналом «Красный архив». Цитата из дневника Николая II, которую автор выбрал для названия своего труда, звучала иначе: не «усмири», а «умири», что, разумеется, не одно и то же. Э. С. Радзинский построил свою книгу таким образом, чтобы читатель мог, во-первых, познакомиться с царскими дневниками, которые он по ходу дела комментировал, и во-вторых, узнал о жизни царской семьи в заточении и о ее гибели. Не будет преувеличением сказать, что работа Э. С. Радзинского — в большей степени история последних месяцев жизни царя, цареубийства и связанных с этим легенд, чем, собственно, подробное изложение его биографии. Но судя по всему, Э. С. Радзинский и не ставил перед собой задачу дать развернутую биографию Николая II. Свою книгу он первоначально издал на Западе[1], где также отметили ту ее часть, в которой затрагивался вопрос об убийстве царя и его семьи.
В 1993 году в нью-йоркском издательстве «St. Martin's Griffin» вышла биография Николая II, написанная известным западным славистом Домиником Ливеном. Монография имела характерный подзаголовок: «Сумерки империи», очевидно, выражавший отношение автора к исследуемому им периоду русской истории. В этой книге Д. Ливен пишет о детстве и юности последнего самодержца, о его семейной жизни, о первом десятилетии его правления, о годах революции (начало которой почему-то относит к 1904 году), о «конституционной монархии», о периоде Великой войны и жизни царя после революции. По словам ученого, его работа посвящена как изучению режима, так и человека, этот режим олицетворявшего[2]. Во многом подход Д. Ливена близок российским историкам, давно и плодотворно работающим над темой о кризисе самодержавия в эпоху последнего царствования. К сожалению, монография Д. Ливена не переведена на русский язык и широкому читателю недоступна.