Неожиданное известие ошеломило осужденных, и лишь бывший царь успел сказать вопросительно: «Так нас никуда не повезут?»
Выстрелами из револьверов с осужденными было покончено…
При расстреле присутствовало только четыре человека, которые и стреляли в осужденных.
Около часу ночи трупы казненных были отвезены за город в лес, в район Верх-Исетского завода и дер. Палкиной, где и были на другой день сожжены.
Самый расстрел прошел незаметно, хотя и был произведен почти в центре города. Выстрелы не были слышны благодаря шуму автомобиля, стоявшего под окнами дома во время расстрела. Даже караул по охране дома не знал о расстреле и еще два дня спустя аккуратно выходил в смену на наружных постах…
Предпринятое военными властями обследование того района, куда вывезены были трупы казненных, ничего не дало…
Романовы были расстреляны в обычном платье. Когда же трупы решили сжечь, то их предварительно раздели. В некоторых частях одежды, потом сожженной, оказались зашитыми драгоценности. Возможно, что часть из них была обронена или вместе с вещами попала в костер».
Быков заявляет затем, что брат царя Михаил Александрович тоже был расстреляв, и говорит далее об уничтожении великих князей, которые находились в Алапаевске. «Следует отметить то обстоятельство, что в официальных советских сообщениях своевременно не были опубликованы полные постановления о расстреле членов семьи Романовых. Было сообщено о расстреле лишь бывшего царя, а великие князья, по нашим сообщениям, или бежали, или были увезены — похищены неизвестно кем. То же самое было сообщено и о жене, сыне и дочерях Николая, которые будто бы были увезены в «надежное место».
Это не было результатом нерешительности местных Советов. Исторические факты говорят, что наши Советы — и Областной, и Пермский, и Алапаевский — действовали смело и определенно, решив уничтожить всех близких к самодержавному престолу».
При сравнении версии белых и версии большевиков, по правде говоря, наблюдается больше общего, чем расхождений. И по той и по другой — ночью убита вся семья и останки отвезены далеко от места убийства. И по той и по другой — центральную роль играет Ермаков, по крайней мере как ответственный за осуществление казни. Но если, по версии белых, ему помогает еврей Юровский, то красные в своей версии о нем не упоминают. Более того, в их отчете, опубликованном непосредственно после убийства, говорится о четырех исполнителях казни, а не об одиннадцати, как в показаниях Медведева. В нем особенно подчеркивается влияние левых эсеров на развитие событий и не упоминается председатель областного Совета А. Белобородов.
В несколько расширенном тексте — книге, вышедшей в 1926 году, — ясно говорится о том, что Лев Троцкий должен был выступить главным обвинителем на процессе, который не смог осуществиться. Центральную роль, видимо, играл Филипп Голощекин, бывший одновременно членом президиума Исполкома Уральского Областного Совета и военным комиссаром. Он приезжал в Москву в июне 1918 года, чтобы среди прочих проблем поднять вопрос о судьбе Николая II; вернулся он обратно 14 июля, то есть за два дня до казни, и присутствовал 18 и 19 июля при сжигании тел. Данный текст делает более сомнительной гипотезу о том, что решение о казни было принято самостоятельно и внезапно местными властями Екатеринбурга. В нем упоминается также о назначении Я. Юровского и П. Никулина в местную Чека и доля ответственности за действия перекладывается на левых эсеров и анархистов, которые якобы были не уверены в том, что большевики расстреляют бывшего царя, поэтому и решили взять инициативу в свои руки. Однако ни отряды белых, ни эсеры, ни анархисты не смогли действовать, и в конце концов после рассмотрения военной обстановки Совет принял решение, не дожидаясь суда, казнить Николая II. Можно заметить, что в выдержке из газеты «Уральский рабочий» от 23 июля, опубликованной в этой книге, говорится лишь о казни Николая II, тогда как из самого текста ясно следует, что казнена была вся семья.
По поводу некоторых моментов в текстах, опубликованных в Екатеринбурге — Свердловске, возникают вопросы.
Во-первых, использование в книге, вышедшей в 1926 году, в качестве источника информации работы белого генерала Дитерихса, которая цитируется несколько раз.
Затем полное отсутствие указания на заявления Литвинова, Зиновьева и Чичерина о том, что дочери и жена Николая II остались живы. В издании 1921 года, однако, есть упоминание о том, что было дано понять, будто часть семьи «отправлена в надежное место», но это было сделано лишь из предосторожности, чтобы не признать сразу убийства всей семьи. Н. Соколов поддержал эту версию, сославшись на вторую телеграмму, в которой сообщалось в Москву, что «княжны были убиты при попытке к бегству». Однако, как доказали Саммерс и Менгольд, эта телеграмма оказалась фальшивкой.