Во время этих событий в дневнике появились записи, отражающие увлечение Николая Дальним Востоком — единственные записи политического характера. Перед тем как японцы уступили России китайский полуостров Ляодун, царь записывает 4 (16) апреля 1895 года:
«В половине третьего совещался с дядей Алексеем, Лобановым, Ванновским, Чихачевым и Витте о восточных событиях. Решили энергично настаивать на очищении японцами южной Маньчжурии и Порт-Артура. Если они не прислушаются, придется их к этому принудить. Лишь бы не втянули нас в войну!».
24 июля того же года он записывает с облегчением: «Достигнут долгожданный итог нашего соглашения с Китаем, который так долго оттягивался из-за интриг англичан и немцев в Пекине».
Николай еще не осознал, что японцы напуганы активностью русских и усматривают в ней угрозу, нависшую над их интересами. В первую очередь они усиленно укрепляют свой военно-морской флот, который гораздо современнее русского и потому может служить эффективным средством сдерживания русской экспансии.
Поглощенность азиатскими делами отвлекает Николая от Балкан, где Россия в это время и без того способна лишь поддерживать статус-кво после неудач подогреваемой идеологией панславизма политики предшествующего периода. Заключенный после Союза трех императоров (России, Германии и Австро-Венгрии) договор о взаимных гарантиях между Россией и Германией, невзирая на настоятельные обращения Бисмарка к кайзеру, не был продлен. С Австро-Венгрией царь заключил соглашение о разделе сфер влияния, подтвержденное обоими императорами в 1903 году. Однако во время кризиса 1898–1899 годов Николай не позволяет своим генералам, усматривающим удобный случай ударить по Турции, ввязываться в военные действия. С самого начала своего правления Николай ограничивается тем, чтобы внимательно следить за обстановкой на Балканах. 23 марта 1895 года он записывает в дневнике:
«После обеда принял Протасова и нашего военного агента в Вене Воронина. Последнему удалось достать подробный план мобилизации и сосредоточения австрийской армии у нашей границы».
Николаю нужно спокойствие на западной границе. Однако он не доверяет ни немецкому, ни тем более австрийскому соседу, хотя с последним в 1897 году заключает своего рода соглашение о моратории, подтвержденное шестью годами позднее как «заявление о статус-кво». Чтобы гарантировать безопасность в этом регионе, которую его отец сумел поддерживать на протяжении своего тринадцатилетнего правления, Николай решил выступить с инициативой.
Летом 1898 года царь обращается с нотой ко всем правительствам мира с призывом к «разоружению и миру во всем мире», который привел к созданию Международного третейского суда в Гааге. Со ссылкой на «хозяйственные, финансовые и моральные последствия гонки вооружений» царь предлагает созвать международную конференцию для обсуждения этих вопросов.
Возможно, Николая особенно беспокоило усиленное перевооружение артиллерии других европейских держав и известное ему отставание в этом России. Царя вдохновил на эту инициативу также русский публицист Иоганн Блох, который в объемистом исследовании показал разрушительные последствия возможной мировой войны и тем самым оказал влияние на Николая[26].
Европа поражена инициативой Николая. Одни правительства восхищаются царем, начинаются разговоры о «Николае Миротворце». Другие, в первую очередь Англия и Германия (кстати, также соперники России в Черноморских проливах и на Дальнем Востоке), лишь иронически усмехаются. «Величайшая глупость, какую мне не приходилось слышать», — бросает принц Уэльский. Германский кайзер дает выход своему темпераменту, давая понять, что для него неприемлема никакая мирная конференция, а допустимо разве что обсуждение военных проблем. «Ты только намекни монархам, — возмущенно телеграфировал Вильгельм Николаю по поводу идеи разоружения, — что им придется распустить овеянные вековыми традициями полки или отдать свои города во власть всевозможных анархистов и разгула демократии!» Тем самым Вильгельм зарубил на корню пацифистскую инициативу Николая, и разоружение не состоялось. Тем не менее, скорее из уважения к русскому царю, чем по убеждению, двадцать европейских государств наряду с США, Мексикой, Японией, Китаем, Сиамом и Персией приняли участие в конференции, которая была созвана в мае 1899 года, в день рождения Николая, в Гааге, в здании, называвшемся «палатой Международного третейского суда», в присутствии специалистов по международному праву. Николай выбрал столицу Нидерландов, потому что считал эту страну «нейтральнее всех прочих нейтральных государств». Правда, русское предложение заморозить гонку вооружений на существующем уровне не прошло, зато была принята конвенция о правилах ведения войны (защита гражданского населения и объектов, запрет отравляющих газов и т. п.). И по сей день Международный суд в Гааге занимается разрешением споров между государствами, с каждым днем представляя новые доказательства своей нужности.