Ночью 27 января 1904 года японские миноносцы атаковали русскую эскадру на рейде Порт-Артура. Николай записывает в дневнике:
«26 января. Утром провел совещание по японскому вопросу. Решили, что мы сами нападать не станем… Вечером получил телеграмму от Алексеева с известием, что японские миноносцы атаковали наш флот на внешнем рейде и повредили «Цесаревича», «Ретвизана» и «Палладу» — и это без объявления войны. Да поможет нам Бог!».
Дальнейший ход событий отражается в записях царя следующим образом:
«27 января. Утром новая телеграмма с сообщением о бомбардировке Порт-Артура 15 японскими кораблями и бое с нашей эскадрой. Немного пострадали «Полтава», «Диана», «Аскольд» и «Новик».
Незначительные потери. После обеда молебен в церкви. На обратном пути крики «Ура!». В основном — отовсюду трогательное единодушное выражение патриотических настроений и недовольство дерзостью япошек…».
«28 января. Без новостей с Дальнего Востока. В городе слухи, в том числе о якобы уничтожении японского флота. Днем производство кадетов в гардемарины…»
«29 января. Сегодня только одно известие, и то огорчительное: минный транспорт «Енисей», стоявший на якоре у Талиенвана, наскочил на мину и затонул, погибли командир капитан Степанов, 3 офицера и 29 матросов. Прискорбное несчастье!».
«30 января. Утром масса студентов со знаменами устроили шествие к Зимнему дворцу с пением гимна. (…) Трогательное выражение чувств людей, все было так упорядоченно и дисциплинированно…».
«1 февраля. Все еще под гнетущим впечатлением вчерашнего известия (русский крейсер «Боярин» натолкнулся на мину и пошел ко дну); это удар не только по нашему флоту, но и по престижу России!»
«2 февраля. Получил от Алексеева телеграмму, что наши крейсера возвращаются во Владивосток, где им предстоит отражать мощный штурм».
«8 февраля. Алексеев донес, что уезжает из Артура и возвращается в Мукден».
«11 февраля. Ободряющее известие об отражении попытки японцев потопить брандерами наши корабли у входа на рейд Порт-Артура. Наш «Ретвизан» уничтожил четыре брандера и отразил атаковавшие его миноносцы. Никаких потерь не причинено».
«12 февраля. Получил короткую телеграмму о многочисленных атаках японцев в Порт-Артуре и их успешном отражении».
Долгое время не поступало никаких известий. Затем одно испытание Иова за другим. Японцы, пользуясь преимуществом своего современного флота над устаревшими, ходившими еще на угле и оснащенными неподвижными орудиями русскими кораблями[33], заняли Корею; Порт-Артур пал, и японский клин все глубже загонялся в позиции русских.
В начале 1905 года Николай записывает:
«1 января 1905. Да благословит Господь наступающий год, да ниспошлет он России победоносное окончание войны, длительный мир и спокойную, тихую жизнь!».
В Маньчжурии, где главнокомандующим стал генерал Куропаткин, фронт протянулся на 65 км; 310 тысяч русских противостоят такому же количеству японцев в величайшей сухопутной битве до начала первой мировой войны[34]. Русские разбиты и теряют треть своей армии, потери же японцев относительно невелики.
Между тем прибывает адмирал Рожественский с двумя эскадрами. Они шли на Дальний Восток полгода, потому что англичане не пропустили их через Суэцкий канал и пришлось огибать Африку, к чему неповоротливые русские корабли не были приспособлены[35]. Когда, наконец, в мае 1905 года они достигли Желтого моря, адмирал Того окружил их в Цусимском проливе и уничтожил русский флот. Из дневника царя за 16 мая 1905 года:
«Сегодня стали приходить самые противоречивые вести и сведения о бое нашей эскадры с японским флотом — все насчет наших потерь и полное молчание о потерях противника. Такое неведение ужасно гнетет».
Затем пришли ошеломляющие известия. Два дня спустя Николай пишет матери:
«18 мая 1905 года
Дорогая мама!
Прости, что не написал раньше, вчера весь вечер был занят аудиенциями с Булыгиным и Треповым[36]. Поездка бедного Миши в Берлин пока что принесла мне мало друзей — между нами говоря. Пребывание за границей в эти дни для русского сплошная мука, особенно если ему приходится участвовать в каких-нибудь церемониях. Но нужно это рассматривать как тягостный долг. Кайзер Вильгельм — в этом я уверен — сделает все, чтобы облегчить роль Миши. Однако ускорить его отъезд, к сожалению, невозможно, потому что я вчера узнал, что Миша прибывает в тот же день, что дядя Владимир. Оттуда (из Японии) никаких новостей, насчет Рожественского тоже. Видимо, придется испить сию чашу до дна.