Энглизированный образ императорского вокзала «Вильдпарк», служившего главными железнодорожными воротами Нового дворца в Потсдаме, резиденции Кайзера, снова навеял Вильгельму мысли о вероятности нейтралитета Британской империи при предстоящем разгроме Франции и России. Как часто бывает у политиков, желаемое кажется действительным. Волевой и решительный Кайзер Германской империи был нацелен именно на такую позицию Англии, тем более что его дипломаты и разведчики в Лондоне постоянно доносили ему о большом числе министров-германофилов в британском кабинете. Они не позволят премьеру Асквиту развязать войну против Германии… Император также хорошо знал из британских газет о перманентной крайне негативной реакции общественного мнения Англии против России, десятилетиями распалявшегося из-за острого соперничества двух великих держав в Персии, Китае, Афганистане – словом, повсюду в Азии, – и это тоже рождало в нём уверенность, что Лондон в предстоящей европейской схватке отнюдь не окажется на стороне Сердечного Согласия, то есть России…
В этот чудесный июньский день император Вильгельм Второй отправлялся к своему союзнику, наследнику престола Дунайской монархии, эрцгерцогу Францу Фердинанду, в его замок под Прагой, чтобы окончательно договориться о совместном поиске повода для войны – casus belli – и действиях для её быстрого развязывания. Императорский поезд уже стоял под парами у платформы под высоким сводом Павильона Кайзера.
Несколько моторов подкатили к главному входу императорского вокзала, через который могла проходить только семья монарха и самые приближённые генералы свиты. Вильгельм Второй энергичным быстрым шагом пересёк зал ожидания, императорскую столовую, вышел на дебаркадер и по красной ковровой дорожке подошёл к своему салон-вагону. Директор Прусско-Гессенского управления железных дорог отдал ему рапорт. Император и его небольшая свита вошли в вагоны, и короткий состав плавно тронулся в путь.
За час до отхода императорского поезда к боковому входу императорского вокзала штабной мотор доставил скромного и малозаметного майора Генерального штаба. В расписании начальника поезда майору было отведено в соседнем с салон-вагоном императора целое купе с умывальником, такое же, как и флигель-адъютанту Кайзера графу цу Дона Шлобиттену. Майор только назвал главному кондуктору на дебаркадере своё имя – Вальтер Николаи, как был с поклонами препровождён к вагону. Любезный кондуктор, удивлённый столь почётным размещением скромного майора, не знал, что Вальтер Николаи возглавлял один из могущественнейших отделов Большого Генерального штаба, подчинённый напрямую самому начальнику Генштаба Гельмуту фон Мольтке-младшему, – «Три В», и руководивший разведкой и цензурой всей Германской империи.
Отдел IIIB был настолько важен, что занимал огромное пятиэтажное с мансардой здание по соседству с основным парадным трёхэтажным корпусом Большого Генерального штаба на Кайзерплатц. Майора Вальтера Николаи высоко ценил и даже любил его величество Вильгельм Второй, предоставив ему право прямого доклада деликатнейших вопросов разведки.
Кайзер Германской империи был единственным из европейских монархов, кто придавал особое значение тотальному шпионажу, отнюдь не брезговал им и, благодаря личному участию, добился крупных успехов Отдела IIIВ на этом поприще. В душе Вильгельм всегда насмехался над «чистоплюями» вроде кузена Николая, который считал разведку неблагородным занятием и отнюдь не поощрял к нему свой Генеральный штаб. Но германский император знал, что русские разведчики, несмотря на неблаговоление царя в их адрес, всё-таки добиваются выдающихся результатов, и приходил в ярость, когда Отделу IIIВ удавалось поймать российских генштабистов с поличным. Тогда лично Кайзер писал грубые и неприязненные письма кузену Ники, требуя немедленного извинения и полного прекращения российского шпионажа. На какое-то время Ники удавалось умерять пыл Главного управления Генерального штаба, которое ведало в России военной разведкой, но потом всё начиналось сначала. Русские шпионы становились только осторожнее…
Шеф Отдела IIIВ, взойдя в купе, с удовлетворением осмотрел его, дождался, пока его ординарец принесёт чемодан и портфель с бумагами, и вышел на перрон прогуляться до прибытия Кайзера. Пять вагонов поезда, вдоль которых шёл господин майор, сияли «императорским голубым» лаком, сиречь смесью ультрамарина и кобальта, а в верхней части – лаком цвета слоновой кости. Крыши и световые люки на них были приятного светло-серого тона и тоже блестели, намытые с мылом, словно тротуар перед домом благопристойного бюргера.
Наблюдательный шеф разведки улыбнулся в душе, заметив, что на дверях вагонов красовался прусский орёл на готическом щите с цепью ордена Чёрного Орла. Голова этой хищной птицы с незапамятных времён была повёрнута налево, то есть на Восток.
В то же время под большими окнами салонов красовались более крупные геральдические орлы Германской империи, головы которых были повёрнуты вправо, на Францию.
«Как хорошо эти орлы отражают сущность плана гениального Шлифена[107], указавшего направить главные силы в будущей войне сначала на разгром Франции и оставить в Пруссии лишь малый резерв для прикрытия от России», – восхитился главный разведчик Германской империи. Он добросовестно разминал ноги по перрону перед долгим сидением в вагоне, пока не услышал клаксон императорского мотора, приближавшегося к вокзалу «Вильд-парк». С достоинством, без торопливости, любимец императора вернулся в своё купе…
Императорский поезд минут сорок переходил с ветки на ветку, пока в Ютербоге не вышел на прямую магистраль, ведущую через Дрезден на Прагу. Майора Николаи пригласили в вагон-столовую, где Кайзер изволил принимать первый завтрак. Любимые утренние блюда императора Германии были в английском стиле: овсяная каша со стаканчиком молока, яйца, жаренные с беконом, тосты с черносмородиновым вареньем и крепчайший чай. Майору пришлось довольствоваться столь скромной утренней едой, хотя, по своему плебейскому происхождению, он привык с утра плотно наедаться, чтобы иметь достаточно сил для работы. Некоторые из придворных явно подавали ему пример, заказывая дополнительно к английскому завтраку добрые немецкие сосиски или кусок горячей ветчины с гороховым пюре, но стойкий майор не последовал этому. Он всё-таки чувствовал себя в высшем обществе не в своей тарелке и не хотел показывать аристократам свои мужицкие привычки…
Наконец, Кайзер вытер салфеткой усы и расправил их стрелки наверх. Затем гордо оглядел свиту, собравшуюся за столом, приглашающе кивнул майору и проследовал в свой салон-вагон.
Майор отправился за ним, приказав подвернувшемуся лакею принести вслед его портфель.
Поезд летел по одной из главнейших магистралей Германии на юг, вагоны слегка раскачивало. Кайзер, привыкший к морской качке, без приключений добрался до своего салона и с довольной миной на лице уселся на покойный диван, стоявший по одной стороне вагона. На другой стороне, подле письменного стола, стояло одинокое кресло. Кайзер показал на него майору. Николай почтительно присел, не облокачиваясь на спинку.
– Какие новости из Ливадии? – задал неожиданный вопрос Кайзер. – Чем я могу напугать нашего милого эрцгерцога?
– Завтра Император Николай, Императрица Александра и их Дети отбывают из Ялты в Констанцу для встречи с румынской королевской семьёй, – чётко начал майор. – Наш агент из ближайшей царской прислуги сообщает, что главной целью визита является воздействие на короля Карла и его наследника Фердинанда для сближения Румынии с державами Сердечного Согласия и отрыв её от нашего союза Центральных держав… Сазонов намерен обещать Румынии поддержку России и Франции в её притязаниях на Трансильванию. Российский министр иностранных дел планирует совместную поездку с лидером оппозиционной партии Братиану через границу на венгерскую территорию Трансильвании, чтобы позлить мадьярские власти и продемонстрировать русскую поддержку Румынии. Для прикрытия политических задач визит царя объявлен неофициальным, семейным, так сказать, – для смотрин возможного жениха старшей дочери российского Императора Ольги, принца Кароля…
107
Шлифен Альфред фон (1839 – 1913), граф, германский генерал-фельдмаршал, теоретик молниеносной войны путём окружения главных сил противника (операция «Канны»).