Любимый ангел мой!
Дождь и пасмурно.
Сердечно благодарю тебя за твое драгоценное письмо, голубчик, и за телеграмму. Устрою отправку моего 7-го поезда-склада на Кавказ, как только он будет готов. Санитарный поезд сестры Ольги (с нашего пункта) многократно подвергался бомбардировке, офицерский вагон совершенно попорчен и аптечное отделение сильно повреждено, но, слава Богу, никто не пострадал. Не была в церкви, слишком утомлена. Ломан просил меня сообщить бедному батюшке, что его старший сын (любимец) убит и что пришлось оставить на поле сражения его тело. Мне никогда не приходилось брать на себя подобной миссии. Он принял известие как истый христианин, только крупные слезы покатились по щекам. Затем я отправилась в лазарет, сделала 4 перевязки, посидела с вязаньем и долго беседовала с Таубе.
Сейчас должна принять 5 офицеров, затем m-me Зизи, сенатора Витте. Вчера вечером были на панихиде по бедной гр.[966] — она лежит с таким умиротворенным лицом — ее долгому мученичеству наступил конец.
Нет, милый, мое сердце дает себя чувствовать, все тело болит, я ужасно устала! Это постоянно со мной бывает, когда я переутомляюсь. О, я так по тебе скучаю, мой дорогой мальчик, так тоскливо без тебя!
Ничего не знаем о войне, лишь по спискам убитых можно судить о потерях гвардии. Приму Апраксина по поводу моих маленьких складов, — жена его ждет 5-го ребенка. Теперь прощай, мой единственный и мое все, мое сокровище дорогое! Благословляю тебя, Господь с тобой! Тысячу нежных поцелуев шлет тебе твоя старая
Детка.
Сегодня неделя, как мы расстались, а кажется, что гораздо дольше!
Ц. ставка. 11 сентября 1916 г.
Моя ненаглядная,
Сердечно благодарю за дорогое письмо. Только что завтракал с принцем КанИн. Он милый человек и хорошо говорит по-французски. Он был у нас в 1900 году. К счастью, погода ясная и тепло. Он привез Бэби и мне хорошенькие японские подарки. Больше нет времени писать.
Крепко обнимаю, моя родная душка, тебя и девочек.
Навеки весь твой
Ники[967].
Ц.С. 12 сентября 1916 г.
Мой родной, милый,
Горячо благодарю тебя за твою открытку. Отличная солнечная погода, после недельного перерыва опять поедем кататься. Т. и А. уехали верхом. Поздно пошла в лазарет, так как чувствовала себя слишком утомленной. — Только что принимала Маслова; он просит очень поблагодарить тебя за то, что ты произвел его в генералы и оставил его в своей свите — это пришло так неожиданно, и он не имел случая поблагодарить тебя. Завтра состоятся похороны графини. Мне кажется, мне следует воздержаться от участия, слишком утомительно, — и вместе с тем нелюбезно не быть подле бедной маленькой Настеньки.
Приехал мой крымец, сын Эммануэля, — он легко ранен в их последнем бою. Я хотела дать японцу мою фотографию в большой красивой рамке от Фаберже для его жены — не прибавить ли мне еще несколько ваз нашего завода?
Кажется, Кирилл привозил его к завтраку на ферму в 1900? Бенк. сказал мне, что Фредерикс ему сообщил о тoм, что Михень приедет 15-го на 3 дня в Ливадию!!(какое нахальство!) и что мы должны ей прислать белье, 2 прислуг и серебро. Я серьезно запротестовала и велела раньше всего выяснить, просила ли она у тебя на то разрешение — у нас там не гостиница, — бессовестная нахалка, ей хочется всем сесть на голову — могла бы жить в Ялте.
Жажду тебя, мой нежный светик, осыпаю тебя страстными, горячими поцелуями. Бог да благословит и защитит тебя!
Навеки твоя старая
Женушка.
Быть может, ты пошлешь телеграмму батюшке на Елагин? Настенька приносит тебе свою глубокую благодарность. Прилагаю письмо от А. — Каковы вести с фронта? Очень беспокоюсь. Прощайте, мои маленькие.
Ц. ставка. 12 сентября 1916 г.
Моя голубка,
Горячо благодарю тебя за твое дорогое письмо и всю твою ласку. Вчерашний прием японцев сошел прекрасно. Мы приняли его весьма торжественно, и погода была идеальная. Днем Георгий катался с принцем, и мы встретили их у того места, где мы копаем, рядом с будущей часовней.
Он привез мне и Алексею изящные подарки от императора и от себя. Я их отправлю в Царское — пожалуйста, вели открыть ящики и посмотри вещи. Самое красивое из всего — это большая картина cloisone[968] с изображением павлина, страшно тяжелая, но чудесной работы.
Алексей был очень рад увидать прежнего японского генерала, с которым он здесь играл в прошлом году, — он теперь прибыл в свите принца.
Георгий присматривает за ними, как хороший гувернер за детьми. Сегодня мама принимает их в Киеве. Ты их увидишь 15-го. Мне тоже хочется нанести тебе маленький визит, моя любимая девчурка. Когда же это будет возможно?
Теперь я должен кончать.
Да благословит тебя Бог и да сохранит он тебя здоровой!
Горячий привет тебе, девочкам и ей также.
Навеки твой, моя ненаглядная,
Ники.
Ц.С. 13 сентября 1916 г.
Моймилый!
Чудесное солнечное утро, — опять только в 11 отправлюсь в лазарет. Татьяна заменит меня при перевязках. Н.П. обедал вчера у нас — так странно было без тебя, — он случайно встретил всех япошек в Москве.
Итак, оказывается, что ты дал свое разрешение Михень — надеюсь, она лично просила тебя о том, — тем не менее, чрезвычайно некорректно, что она и мне о том не протелеграфировала — такая дерзость!
Дивная погода, хочу немного покататься со старшими девочками. Шт. просил принять его сегодня, Шуленберг тоже, потом — раненые. Видела Бенкенд. и сказала ему, что следует пригласить родственников, живущих здесь, иначе они обидятся, если я не сделаю этого. Павел будет у меня с сыном[969] сегодня, чтоб показать его стихотворения, которые сейчас вышли из печати. Послала за Ботк. и попросила его дать мне пилюли, которые обычно мне очень помогают, так как чувствую себя совершенно обессиленной — поэтому девочки и не пустили меня 13-го на похороны графини.
В 11 отправились в лазарет. Горячее тебе спасибо за драгоценное письмо, милый. Рада, что все хорошо сошло с японцами.
Знаешь, Мишина жена была в Могилеве!!.Георгий говорил Павлу, что сидел рядом с ней в кинематографе. Разузнай, где она жила (быть может, в вагоне), сколько времени, и строго прикажи, чтоб это больше не повторялось.
Павел огорчен потерями гвардейцев — их располагают на невозможных позициях.
Дорогой мой, должна кончить и отправить письмо. Бог да благословит тебя! Горячие поцелуи шлет твоя старая
Женушка.
Привет Дмитрию.
Ц. ставка. 13 сентября 1916 г.
Моя любимая женушка!
Горячо благодарю тебя за дорогое письмо. Этот раз я должен вступиться за Михень — она была на днях здесь проездом и оставила письмо, где просила разрешения остановиться в Ливадии в одном из домов дворцового ведомства, добавив, что ей неудобно останавливаться в гостинице в Ялте. Тогда я телеграфировал ей свое согласие. Что же тут оставалось делать?
Посылаю тебе несколько газетных иллюстраций и письмо от Мавры с вырезкой, которую не читал. Сегодня очень тепло, 11 градусов в тени, и воздух прекрасный, так что мы поднимаемся по обыкновению вверх по реке, чего мы не делали уже больше недели. Вчера мы производили раскопки в другом месте, но опять ничего не нашли. Смешно, как Алексей любит копать.
С фронта поступает известий мало, потому что мы готовимся к новому наступлению. Кира получил длинное письмо от Дрентельна; он принесет мне копию, я тогда перешлю ее тебе. Единственный способ спасти наших моряков, это — отправить их на Черное море, — там они смогут отдохнуть и с Божьей помощью приготовиться к конечной экспедиции в Константинополь, как предполагалось прошлой весной.
Теперь прощай. Да благословит Господь тебя и дорогих девочек!
Нежно, моя душка, тебя и их целую.
Навеки твой
Ники.
Ц.С. 14 сентября 1916 г.
Любимый ангел мой,
Дивное, солнечное, свежее утро. Я не пошла в церковь, слишком устала, — вчера вечером была там целых 3/4 часа. Аля будет к завтраку, затем, как обычно, приму офицеров, а вечером повидаюсь с нашим Другом в маленьком домике.
Вчера у меня был Шт. Мы хорошо поговорили — я просила его поскорее сменить Оболенского[970], у нас возможны крупные уличные беспорядки (из-за продовольствия), он сразу тогда потеряет голову, — и все настроены против него. Да благословит Господь выбор тобою Протопопова! Наш Друг говорит, что ты этим избранием совершил акт величайшей мудрости.