В доме Коперника уже много лет жила в качестве экономки его родственница, Анна Шиллингc. Никого это не удивляло и не шокировало, потому что явление было очень распространенное; почти каждый священник имел в своем доме экономку; да это и естественно со стороны лиц, давших обет безбрачия. Но вскоре после размолвки из-за Скультети Дантиск возмутился безнравственностью Коперника и потребовал удаления Анны Шиллингc. Сначала астроном не обратил внимания на это дикое требование; тогда епископ обратился к нему вторично и более грозным тоном. Пришлось повиноваться. Сохранился ответ Коперника Дантиску следующего содержания:
«Увещание Вашего Высокопреподобия поистине отеческое и более чем отеческое; я восчувствовал его всем сердцем. Я не забыл о первом письме Вашего Высокопреподобия насчет того же предмета, но трудно найти достаточно честную и близкую особу, и потому я рассчитывал покончить с этим делом не раньше Пасхи. Однако, дабы Ваше Высокопреподобие не приняли моей медлительности за умышленное уклонение, я постараюсь исполнить ваше предписание в течение месяца; так как отнюдь не желаю оскорблять добрые нравы, ни Вас, Ваше Высокопреподобие, заслуживающего с моей стороны величайшее почтение, уважение и преданность, о которых и свидетельствую от всего сердца».
Униженный тон этого письма возмущал некоторых биографов. По нашему мнению фраза, об «отеческом и более чем отеческом» увещании звучит иронией, да и все письмо довольно двусмысленное. Надо заметить, что у епископа Дантиска имелись дамы сердца в различных городах Европы, от Пруссии до Испании включительно, а в Мадриде даже целое семейство, с которым он поддерживал сношения в то самое время, как проповедовал монашеские правила в Эрмеланде. Его амурные дела были очень хорошо известны капитулу; при таких обстоятельствах преувеличенно смиренный тон и замечание о добрых нравах и почтении, которого заслуживает Его Высокопреподобие, могли показаться насмешкой. Может быть, Его Высокопреподобие так и понял письмо, потому что, несмотря на послушание Коперника, продолжал допекать его за безнравственность. Несколько времени спустя он обратился с письмом к Т. Гизе, в то время уже епископу Кульмскому, советуя предостеречь Коперника, который, по слухам, хоть и выселил Анну Шиллингc, но продолжает поддерживать с ней сношения. Гизе отвечал довольно резким письмом, в котором советует Дантиску не доверять сплетням, указывает на преклонный возраст Коперника, на всем известную чистоту и скромность его жизни, и довольно прозрачно намекает на похождения самого Дантиска… Это ли письмо или возрастающая слава Коперника подействовали на епископа, только он угомонился. Сохранилось его письмо к Копернику от 1541 года – очень любезное, почти нежное, с приложением стихотворного эпиграфа к его книге. Астроном отвечал столь же любезным посланием, в котором снова распространяется об «отеческой снисходительности» епископа, однако эпиграфа в своей книге не напечатал. Любезность Дантиска не помешала ему бросить ком грязи на могилу великого ученого: в 1543 году, когда Анна Шиллингc снова появилась в Фрауенбурге, он предложил капитулу изгнать эту опасную особу, которая «свела с ума покойного астронома».
Нам остается сказать лишь немногое в дополнение к предшествующему очерку жизни и деятельности Коперника. Мы ничего не говорили о его наружности: он был высокого роста, сильного сложения, румяный, с блестящими глазами и густыми вьющимися волосами. Жизнь вел скромную и умеренную и, всецело поглощенный научными исследованиями, не хлопотал о богатстве, славе и тому подобном. Осторожность и политичность никогда не доходили у него до измены своим убеждениям: он мог молчать, но когда говорил, то говорил все, что думал, не справляясь с господствующим направлением и желаниями сильных мира. Конечно, нам всегда будут симпатичнее такие бойцы, как Бруно или Галилей; но не всем дается жилка пропагандиста и популяризатора; у Коперника ее совершенно не было; он не доверял толпе, и в этом недоверии, а не в трусости перед власть имущими, должны мы искать причину его осторожности.
Портрет Коперника. Офорт конца XVI в.
Если справедлива поговорка «Скажи мне, с кем ты водишься, и я скажу тебе, кто ты таков», – то мы ни на минуту не усомнимся в высоких нравственных достоинствах Коперника. Лучшие люди Эрмеландского капитула были его друзьями и оставили о нем самые лестные, иногда восторженные отзывы; враждовали с ним только тартюфы и инквизиторы вроде Дантиска и Гозия. Из сочинений Гизе и особенно Ретика мы видим, что он производил обаятельное впечатление на тех, кто с ним сближался. Ретик говорит о нем языком влюбленного: видно, что не только знания и ум, но и нравственная личность Коперника произвела на него чарующее впечатление.
В последние годы жизни Коперник вел одинокую и замкнутую жизнь. Старые друзья его частью перемерли, частью рассеялись по разным странам; новое поколение каноников подделывалось к Дантиску и Гозию. Престарелый астроном счел за лучшее удалиться от этой компании и доживал последние дни среди своих книг, появляясь на заседаниях капитула только в тех случаях, когда его требовали. Лишь немногие избранные друзья и поклонники поддерживали с ним сношения; они же позаботились о нем, когда в 1542 году сильное кровотечение из легких и паралич правой стороны тела уложили старика в постель. При нем постоянно находился врач; однако больному становилось все хуже и хуже, так что к весне следующего года он совершенно ослаб и почти не выходил из забытья. 23 мая 1543 года ему был доставлен залог бессмертия, величавый памятник его гения и трудолюбия – книга «О вращениях небесных миров». Друзья вложили ее в руки больного, но смерть уже овладела своей жертвой. Он не приходил в себя и через несколько часов скончался.
Коперник был погребен в Фрауенбурге. Враги его рассказывали, будто он отрекся перед смертью от еретических мнений и просил вырезать на своей могиле покаянную надпись: «Я не прошу у Тебя милости, оказанной Петру и Павлу: умоляю только о милости, дарованной разбойнику, распятому подле тебя». Но это оказалось выдумкой. Он до конца оставался верен идеям, одушевлявшим лучших людей того времени.
Портрет Коперника конца XVI в.
Коперник. Офорт конца XVI – начала XVII в.
Копия предполагаемого автопортрета Коперника (собственность Ягеллонского университета)
Подпись Коперника
Источники
1. L. Prove. Nicolaus Coppernicus, 3 B-de, 1883—84.
2. Mittheilungen des Coppernicus-Vereins für Wissenschaft und Kunst. Thorn. 5 Hefte.
3. Gassendi. Nicolai Coppernici vita (приложение к Tychonis Brahei, equitis dani, astronomorum coryphaei vita. Edit. sec. MDCLV).
4. Sniadecki. Discours sur N. Coppernic. Varsovie, 1803.
5. Szynski. Kopernik et ses travaux. Paris, 1846.
6. Араго. Биографии знаменитых астрономов, физиков и геометров. Т. I.
7. Bertrand. Les fondateurs de l'astronomie moderne.
8. Hoefer. N. Kopernik («Nouvelle Biographie générale»).
9. Szulc. Życie Mikołaja Kopernika. Varszava, 1855.
10. Hipler. Spicilegium Copernicanum. Braunsberg, 1873.
11. R. Beiträge zur Beantwortung der Frage nach der Nationalität von Coppernicus. 1872.
12. Фигье. Светила науки. Т. 2.
13. Flammarion. Vie de Copernic.
14. Bailly. Histoire de l'astronomie.
Считаем нелишним заметить, что старые биографии Коперника (Цинского, Араго, Бертрана и др.) изобилуют ошибками, которые были устранены тщательными изысканиями Прове, Гиплера, Малагола и других, и все-таки нередко сохраняются во всей своей неприкосновенности в популярных книгах (например, в указанной выше книжке Фламмариона). Выбрасывая их, мы руководствовались главным образом обширной биографией Прове, а также статьями и документами, напечатанными в Mittheilungen des Copernicus-Vereins…