В шестидесятых и семидесятых годах XIII века восстания пруссов следуют одно за другим. То были трагические неуемные вспышки отчаяния. Орденская братия пользовалась этими восстаниями как предлогом к беспощадному истреблению коренных жителей — уничтожали деревню за деревней, город за городом.
Папа Климент V, и тот ужасался деяниям своих вооруженных монахов. Он писал: «Даже грудным младенцам, над которыми и язычники сжалились бы, немцы не давали пощады».
Спасшихся от гибели пруссов ставили вне закона. Орденский указ запрещал им занятие каким бы то ни было ремеслом. Земля, перешедшая в немецкие руки, не могла уже никогда быть приобретенной ни пруссом, ни славянином. Прусс, застигнутый на дороге вдали от селения, подлежал немедленной казни.
Все эти меры успешно делали злое дело. К концу XIV века в Орденской Пруссии насчитывалось уже 93 немецких города и 1 400 немецких деревень.
Под боком у Польши зародилось и стремительно выросло новое государство — сильное, агрессивное. Как же смотрели на это польские князья?
После первых успехов Ордена пограничные куявские и мазовецкие владетели испытали поначалу даже чувство облегчения: наконец-то покончено с набегами пруссов! Были и другие причины быть довольными: в растущих, как грибы после дождя, орденских городах находилось место и для польских выселенцев — торговцев и ремесленников. Правда, там они не получали прав горожан до тех пор, пока не онемечивались. Нередко им разрешалось селиться только вне городских стен. Но торговля в орденских городах развивалась бурно, и возможность обосноваться в Орденской Пруссии ценилась высоко.
Однако по мере того как шли годы, польско-орденские отношения все ухудшались. Ввозная и вывозная торговля всей Польши постепенно подпадала под тяжелую руку Ордена. Орденские города легли на путях польской торговли с заморскими странами. Высокие пошлины, установленные Орденом, заставляли переходить к торговле через посредников — купцов орденских городов. При этом вся выгода доставалась посредникам. А к началу XIV века вывоз хлеба и леса, ввоз иностранных металлов, тканей и пряностей играл уже первостепенную роль в хозяйственной жизни Польши.
Пока Восточное Поморье с Гданьском оставалось свободным от контроля Ордена, положение было еще терпимо. Но в 1308 году Великий магистр овладел и этим отрезком балтийского берега. Восточное Поморье стало Орденской Помереллией. Земли государства крестоносцев сомкнулись с немецкой империей, и все балтийское побережье — от Дании до Финского залива — попало в руки немцев. Тем самым Польское королевство и огромная Литва оказались отгороженными от Балтики сплошной немецкой стеной.
На путях к морю, ведущих из польских и литовских областей, так же как из русских торговых республик Пскова и Новгорода, прочно обосновался-тевтонский хищник. Он занялся теперь доходным делом — выжиманием хозяйственных соков из славянского и литовского «хинтерланда»[26]. «Старшие сыновья немецкого дворянства владели своими родовыми поместьями, младшие братья обогащались в славянских странах, а совместно дворянство это господствует от Эльбы до Новгорода и от Балтийского моря до Польши и Силезии»[27].
К концу XIV века орденское государство успело расширить свои границы уже за счет самой Польши, не выходившей из состояния внутренней анархии. Ряд войн, несчастных для польского оружия, отдал в руки Ордена Добжынскую и Михаловскую земли и часть Куявии.
Так острие тевтонской военной агрессии стало постепенно поворачиваться в сторону самой Польши.
Грозное положение создалось и для Литвы, успевшей потерять в непрестанных «малых войнах» с Орденом лучшие свои области у Немана.
Орден Крестоносцев вырастал в государство, пожалуй, более сильное и значительно более богатое, нежели Польша или Великое Княжество Литовское.
Казалось, недалеко уже до повторения трагических событий, разыгравшихся два века назад между Лабой и Одрой.
26