С дирижаблями тоже прекрасно получилось. У них столько достоинств, что на явные недостатки просто плюнули. Одна только возможность нести на борту десятки тонн авиабомб, зависать над целью и огромный радиус действия, произвели нужное впечатление на командование всех европейских стран. На аэропланы уже смотрят как на средство ограниченного применения: воздушное наблюдение и средство связи. Не более того. Ну еще как на воздушное такси для штабных офицеров. Тут законодателями моды стали французы. Они продолжили совершенствовать свои авиетки. Теперь, в каждой дивизии положено иметь по штату четыре авиетки. А офицеры, претендующие на должность при штабе, проходят обязательную летную подготовку. С одной стороны для нас это не очень хорошо, ибо наличие подготовленных пилотов и наземных технических команд – это зародыш нормальной авиации. А с другой стороны, нам так даже удобней. Выделить часть истребителей для охоты на "штабную сволочь" и противник быстро лишится хорошо подготовленных кадров. Что неизбежно дезорганизует управление боевыми действиями.
С ВДВ еще интересней вышло. Для этих парней лишь два средства доставки: транспортные дирижабли "воздушным гренадерам" и мотодельтапланы "воздушным егерям". Тут конечно лидируют немцы. Они уже способны за один вылет десантировать батальон "воздушных гренадеров". Но и прочие страны от них не сильно отстают. Собственно, наибольший опыт аэромобильных операций у американцев. Но сейчас их уверенно догоняют британцы, которые организовали снабжение по воздуху гарнизона в Ледисмите.
Ну а танки, это вообще красота! На них стали смотреть именно так, как я и думал: как на подвижную фортецию. Опыт их применения тоже показателен. Учитывая, что им приходится рвать сильную оборону противника на всю глубину, к ним теперь предъявляют такие требования:
– бронезащита, способная противостоять снарядам артиллерии средних калибров с фронтальной проекции и артиллерии малых калибров – с боковой проекции.
– Возможность вести огонь одновременно в разных направлениях. Особенно это актуально, когда машина находится в глубине боевых порядков противника. Это требование автоматически привело к созданию многобашенных монстров. Тут моду изначально задавали мы, когда построили что‑то вроде "танка Менделеева". Который вполне устроил американцев как средство прорыва укрепленных полос. По мере обретения опыта применения, янки совершенствовали свои СТТ и тактику их применения. Как ни странно это было для меня, но воюющими сторонами был сделан вывод о бесполезности их применения на ровной местности. Почему? А потому что они в условиях маневренной войны не успевают даже за пехотой, не говоря уже о кавалерии. Так уж сложилось, что не смотря на внедрение новой техники, технологии маневренной войны не изменились. Американцы поначалу попробовали использовать легкую бронетехнику. Но первый блин сразу вышел комом. Их легкие танки и броневики расстрелял неподвижный из‑за повреждений польский сверхтяж. Точно так же и французы прокололись в Техасе. Посланные в атаку танкетки американцы расстреляли артиллерией и даже не вспотели. Оба этих эпизода дискредитировали легкую бронетехнику в глазах западных вояк. Перспективы за ней они не увидели. А потому, считали ее годной только для разгона безоружных бунтовщиков. Румыно‑болгарская война их в этом убедила окончательно. Там действительно, отсутствие опыта привело к большим безвозвратным потерям в танках. Но мы о причинах таких потерь прекрасно знали. Стоило сменить тактику, как потери резко уменьшились. Ну а для посторонней публики мы даже завысили уровень потерь в разы. В данный момент "полицейскими танками" никто кроме нас не увлекается.
Так что ничего нового, в технологиях маневренной войны в европейских армиях не появилось.
Но не появилось сейчас, это не значит, что не появится в будущем. Думать людям не запретишь. Всегда найдется умненький мальчик, способный стать Бонапартом. И что с ним делать? Идея про убить никак не прокатит. Талантливые люди появляются на свет постоянно. Всех заранее не ликвидируешь. Значит, нужно эти самые гениальные мозги испортить. Да так испортить, чтобы им и в голову не пришло действовать так, как надо. Ну что же, напрягаем наш "сливной бачок", а шпаргалку для слива писать придется самому. Последующие три недели я был занят написанием этой самой шпаргалки. Много думать особо не пришлось.
В результате появился на свет еще один мыслитель, названный мной Генрихом фон Тяпкеным. Именно ему я приписываю авторство труда "Aufmerksamkeit! Blitzkrieg!".
"Скоротечные войны очень редко приводят к окончательной победе нападающей стороны над стороной обороняющейся. Но тем не менее, именно такие войны планируют Генеральные штабы всех европейских стран. Понять логику такого подхода нетрудно. Наше время – это время господства капитала. А господа капиталисты не любят огромных и непроизводительных трат. И потому, являясь истинными хозяевами своих стран, они требуют от военных снижения издержек на ведение войн. Поставленное в такие условия, военное руководство вынуждено при планировании войны, брать за основу стратегию сокрушения и отбрасывать прочь стратегию войны на истощение. При этом населению заранее внушается мысль о том, что война будет вестись малой кровью, на чужой территории и долго она не продлится.
Это опасная иллюзия. Такое возможно лишь тогда, когда удается разгромить все силы противника в одном единственном генеральном сражении. Но такое не получалось даже у Наполеона. Смотрим на его войны с Австрийской империей. Побеждать австрийцев в генеральных сражениях у него получалось. Но дальше ему приходилось заключать мир. Не от хорошей жизни, а потому, что не получалось разгромить в одном единственном сражении ВСЕ силы противника. Затевать новые сражения чтобы добить противника окончательно? Не получалось это у него. Потому что победы обходились дорого, а сам победитель оказывался в такой сложной ситуации, что лучшим выходом из нее было своевременное прекращение боевых действий. В результате, заключался мир с НЕДОБИТЫМ противником, который в течении пары лет восстанавливал свою армию и был готов попытаться отыграть все назад. Австрия участвовала во всех коалициях против Наполеона и всякий раз выставляла более мощную армию. При этом, австрийская армия от войны к войне становилась опытней и конечно же опасней. Вместо одной единственной победоносной войны, французы получили множество войн, прерываемых короткими перемириями, которые почему то считали миром".
Писался текст одновременно легко и трудно. Легко, потому что любые доводы в пользу излагаемой позиции найти было нетрудно. А тяжело потому, что текст я писал сразу на немецком языке. Владел я этим языком очень даже неплохо, при нужде мог спокойно изображать из себя природного пруссака. Но в этом случае, собеседник видел бы во мне штафирку, а не барабанную шкуру. Так и с написанием текста. Лермонтов, Достоевский, Толстой… их литературное мастерство общепризнанно, но рапорта и донесения они писали совсем иным языком, тем который безжалостно внедряет в их мозги военная служба. Штабная культура – вот как называется применяемый военными людьми стиль изложения. В каждой армии она своя. И если хочешь изобразить свою причастность к той или иной армии, то будь добр изучать тот стиль, что принят в ее деловой переписке и ту терминологию, что в ходу на данный момент. Немецкий военный читатель должен из текста понять, что выдуманный мной Генрих фон Тяпкин вовсе не посторонний для армии человек. Что он честно трамбовал плац сапогами и на его счету немало правильно заточенных карандашей. А что фон Тяпкиных при всем своем желании не найти в "Готском Альманахе", так это не беда. С незапамятных времен, даже коронованные особы иногда пользуются псевдонимами.