Звонил Владимир. Он начал разговор со слов «дай бабушке трубку». Я ещё было попыталась заговорить сама, спросила о ситуации. Он уже на эмоциях попросил дать трубку ей, что и при- шлось сделать. Сначала тишина, потом она начала просто кричать. Ребёнок испугался, я разрыва- юсь, к кому из них бежать! Успокаиваю её, с ребёнком разговариваю… Плачь… Истерика… Па- ника… Дяди Коли больше нет!
Это сложно было понять и принять, но в тот момент было совершенно не до этого. Надо бы- ло успокаивать бабушку, звонить родителям, чтобы сообщить эту ужасную трагедию, и провожать их на поезд. Я не угомонилась и после того, когда поезд отправился, стала звонить знакомым, что- бы помогли с билетами на самолёт. И ведь помогли, но папа, как узнал об этом, категорически за- претил лететь нам в Москву. Пришлось остаться в городе и ждать их возвращения домой. Но очень уж неспокойно было за них там, и боль утраты охватила и меня. Очередной раз пересказы- вать, что происходило в Москве, я не буду. Это подробнейшим образом сделано не одним челове- ком, а маме с бабушкой эти моменты крайне болезненны, и без слёз ни одна из них об этом не го- ворит до сих пор.
Следом за столь трагическим событием началось нечто невообразимое. У Владимира бук- вально сразу же возникла стойкая антипатия к Наталье Страховой, новой супруге дяди Коли. Ка- залось бы, это абсолютно нормальное явление, у каждого из нас к любому человеку может быть симпатия или же антипатия. Причём, у Марины какого-то негатива и неприязни к ней не было. У них было нормальное человеческое общение, всё весьма сдержанно и доброжелательно. Однако дальнейшие действия Владимира по отношению к Наталье нормальными назвать трудно.
Наталья тоже очень переживала потерю Николая. Злые языки сейчас много говорят всего, но, по словам мамы, то, как Наталья рыдала в крематории, сыграть просто невозможно. А то, что она отсутствовала в ДК на прощании, на это были личные причины, которые мне сначала озвучи- ла Марина, а уже позже и она сама после нашего знакомства. Позиция бабушки была такова: после потери одного сына, она стала проявлять безмерную заботу и абсолютную поддержку другого сы- на! По-человечески это, безусловно, понятно, потому что нет ничего хуже и страшнее, чем пере- жить своего ребёнка. Но если рассуждать объективно и по совести, то это не самое верное реше- ние.
Меньше всего мне хочется выносить «сор из избы», поскольку я глубоко убеждена, что все дела семейные должны и оставаться в семье. Но выходит так, что, чем больше мы молчим, тем больше нелицеприятных и постыдных дел творят вокруг нас другие. И наше молчание может рас- цениваться и как солидарность с происходящим, и как полное бездействие, когда рушится всё, что Николай Викторович создавал и нёс людям на протяжении всей своей жизни. Постоянно из возду- ха берутся некие почитатели, соратники, ученики, которые, совершенно не являются ни носителя- ми новых Знаний Левашова, ни продолжателями его дела, но они начинают пытаться заработать под видом «помощи» людям, и, в лучшем случае, исчезают с деньгами, а в худшем – наносят вред здоровью.
Николай Левашов не был не то, что меркантильным человеком, а наоборот, он был очень скромным и бескорыстным. И многим людям он помогал именно для того, чтобы помочь, не тре- буя и не получая ничего взамен. В нашей семье деньги и выгода не были и, очень надеюсь, нико- гда не будут на первом месте, и вообще неким решающим фактором, а являются лишь приложени- ем за качественно выполненную работу или вознаграждением за неё.
Но исключения есть всегда, и у нас в семье, к сожалению, есть такой человек – Владимир. Многие люди, когда узнают, что он родной брат Николая Викторовича, начинают отождествлять его с младшим братом, полагаясь на их внешнее сходство. Но схожего между ними крайне мало – кровное родство и некое сходство внешности и голосов, в остальном они совершенно разные лю- ди, даже противоположные. В отличие от Николая, у Владимира выгода и всяческая демонстрация своей уникальности, превосходства и принадлежности к генетике Левашовых для получения мак- симально большой и лёгкой прибыли, на первом месте. А если кто-то с этим не согласен, то Вла- димир всегда крайне эмоционально пытается поставить такого человека на «место».