В 1935 году Николай Карлович прочно «бросает якорь» в Англии, в Лондоне, усиленно занимается здесь творчеством и играет по радио.
[1] П. Васильев. Фортепианные сонаты Метнера, стр. 35.
[2] Аналогичный случай - Интермеццо и финал «Сонаты-Баллады».
«стр. 60»
Ищущий художник, много размышляющий об искусстве композитора и исполнителя, Н. К. Метнер в течение долгих лет вел дневниковые записи, касающиеся специфики фортепианной игры [1], отдельных вопросов творчества и т. д. К началу 30-х годов композитор ощутил внутреннюю потребность систематизировать многие положения своей творческой эстетики в виде специальной книги. Над осуществлением этого замысла Николай Карлович работал в течение 1933/34 года. Свою книгу он назвал «Муза и Мода» [2].
В ней Метнер не только раскрывает свои творческие принципы, но и развенчивает уродливые стороны модернистского искусства. «В защиту основ музыкального искусства» - таков подзаголовок книги.
30- 40-е годы нашего столетия ознаменовались появлением эстетических кредо крупнейших художников современности. Музыкальное искусство первой трети XX века к этому времени прошло большой и сложный путь развития и представляло довольно пеструю картину. Нужно было разобраться в важнейших вопросах современного музыкального творчества, дать оценку наиболее значительным направлениям в искусстве.
Многие композиторы и исполнители, вступившие в этот период в полосу полной творческой зрелости, публикуют свои творческие декларации. Н. Метнер создает «Музу и Моду», И. Стравинский - «Хронику моей
[1] Страницы дневниковых записей композитора, связанные с эстетикой фортепианного исполнительства и творчества, опубликованы совсем недавно. См. М. Гурвич и Л. Лукомский. Н. Метнер, «Повседневная работа пианиста и композитора». Музгиз, М., 1963.
[2] В Советском Союзе имеется небольшое число экземпляров этой книги (2-3). Фрагменты «Музы и Моды» были опубликованы П. Васильевым: Н. Метнер. «Муза и Мода», «Советская музыка», 1963, № 8, стр. 44-50.
«стр. 61»
жизни», А. Онеггер пишет книгу «Я - композитор», Ш. Мюнш-«Я-дирижер»…
И если Стравинский, Онеггер, Мюнш, касаясь важнейших вопросов современности, ведут читателя по канве собственной жизни, то Н. К. Метнер посвящает свой труд исключительно вопросам музыкальной эстетики и творчества.
О цели своей книги, адресованной в первую очередь музыкальной молодежи, позднее композитор сообщал Э. Прену в одном из писем: «…писал я ее на родном языке и, конечно, для Родины, воспитавшей меня и мое художественное мировоззрение» [1]. Заботой о будущем музыкального искусства проникнуто предисловие к книге: «Я хочу говорить о музыке, как о родном для каждого музыканта языке […]. Я верю не в свои слова о музыке, а в самую музыку. Я хочу поделиться не своими мыслями о ней, а своей верой в нее. Обращаюсь я, главным образом, к молодому поколению музыкантов, которое, обучаясь музыке, воспринимая ее законы, не верит ни в ее единство, ни в ее автономное бытие. Учиться должно и научиться можно только тому, во что веришь» [2].
В книге «Муза и Мода» две части: в первой нашли отражение эстетические размышления композитора, касающиеся важнейших элементов музыкального языка - мелодии, гармонии, ритма, лада, формы. Завершается первая часть разделом, посвященным критике современного искусства.
Вторая часть книги возникла как дополнение к первой. Здесь Метнер в афористически-лаконичной форме ставит и разрешает многие вопросы, связанные с твор-
[1] Цит. по статье: П. Васильeв. Н. К. Метнер. Собрание сочинений, т. I стр. 9.
[2] H. Meтнeр. «Муза и Мода», стр. 5.
«стр. 62»
чеством и исполнительством: «влияние и подражание», «привычка и навык», «любопытство и внимание», «опыт и эксперимент», «талант и способности», «вкус», «творчество» и другие.
В «Музе и Моде» композитор раскрывает важнейшие положения своей творческой эстетики. Рассматривая вопрос о специфике искусства, он высказывает мысль, что каждый вид искусства имеет свой, только ему присущий язык. Языком музыкального искусства, его сущностью являются, по Метнеру, «музыкальные смыслы», к которым относится гармония, мелодия, ритм и другие элементы музыкальной речи, а также форма. Составляя один общий для всех композиторов язык музыки, «основные смыслы» должны находиться между собой в состоянии полной гармонии: «Все основные смыслы нашего музыкального языка, подобно струнам наших инструментов, находятся в неразрывном взаимоотношении. Изъятие хотя бы одной струны из нашей общей лиры делает невозможной всю музыкальную игру» [1].
Важнейшим из «музыкальных смыслов» Метнер считал гармонию. Она возникает как естественное продолжение полифонического стиля. Но и став самостоятельными областями, гармония и полифония продолжают оставаться тесно связанными: «Горизонтальное многоголосие контрапункта оправдывается для нас гармоническим, т. е. вертикальным совпадением голосов. Вертикальное многозвучие гармонии оправдывается горизонтальным согласованием аккордов» [2].
И далее Метнер доказывает, что в творчестве ряда современных композиторов структура аккордов настолько усложняется, что фактически разрушается естественное тяготение между ними. Это приводит к тому, что
[1] «Муза и Мода», стр. 41
[2] Там же, стр. 78.
«стр. 63»
композиторы ищут новых связей, по не находя, отказываются от них совсем. Таким образом разрушается основа гармонии - закон функционального тяготения, обедняются возможности модулирования, построения развернутых тональных планов.
В центре внимания композитора и следующие из важнейших «музыкальных смыслов» - тема и мелодия. Метнер считает, что теме принадлежит ведущая роль в любом сочинении. Причем тема сама заключает в себе все важнейшие смыслы музыки. Она имеет свой пульс - ритм, свою светотень - гармонию, свое дыхание - каденции, свою перспективу - форму» [1]. Сравнивая понятия темы и мелодии, Метнер приходит к выводу, что они не идентичны. Понятие темы включает понятие мелодии, но мелодия не всегда является темой. Понятие темы, по Метнеру, шире, чем понятие «мелодия», так как первое имеет огромную тенденцию к развитию. Кроме того, тема несет печать индивидуальности автора, сразу раскрывая характерные черты его стиля. В качестве примеров, подтверждающих эти положения, Метнер ссылается на роль и значение темы в фугах Баха и сонатах Бетховена.
Разбирая следующий из важнейших «музыкальных смыслов» - форму, - композитор высказывает положение о неразрывности формы и содержания: «Форма без содержания есть ничто иное как мертвая схема, содержание без формы - сырая материя. И только содержание + форма = художественному произведению» [2].
Глубоко волновал Метнера вопрос соотношения объективного и субъективного в искусстве, причем он четко разграничивал понятия индивидуального и субъективистского. Художник, стремящийся во что бы то ни стало утвердить свою индивидуальность и любующийся ею, был
[1] «Муза и Мода», стр. 47.
[2] Там же, стр. 52.
«стр. 64»
Николаю Карловичу глубоко противен. «Подлинная индивидуальность, как печать души, проявляется тогда, когда художник меньше всего думает о себе. Мысль о художнической индивидуальности (или, по-старинному, «оригинальности»), становящаяся руководящей как в творчестве композитора, так и в восприятии его слушателем, бесконечно вредна для искусства. Становясь руководящей, мысль эта насилует тему, содержание творчества» [1].
Ясность гармонического языка (то есть соблюдение норм функциональности), яркость музыкального образа (темы), таящего в себе все элементы развития, сочетания стройности формы с глубиной содержания, Метнер считал обязательными и для своего творчества.
Метнер затронул проблему взаимодействия эмоционального и рационального в искусстве. Он утверждал, что у подлинного художника эти моменты неразрывно связаны. Метнер не согласен с теми, кто считает музыку лишь «языком чувств», так как воспринимает ее и «языком мыслей в той же степени, что и «языком чувств» [2]. Музыка заговаривает там, где слово бессильно, и поэтому Метнер приходит к выводу, что музыка есть язык «несказанных чувств и несказанных мыслей» [3].