Первый цикл «Забытых мотивов» открывается «Сонатой-Воспоминанием». Об этой сонате А. Б. Гольденвейзер писал в 1923 году: «Дух истинной поэзии и глубокой внутренней значительности делает ее одним из самых замечательных достижений творчества Метнера»;. Есть сведения, что сам композитор очень любил это сочинение, считая сонату своей настоящей творческой удачей. Самый замысел «Сонаты-Воспоминания» определил круг тем в этом произведении и его общий лирико-повествовательный тон.
В сонате Метнер отказывается от принципа резких образных контрастов и вводит большое количество лирических тем, как бы повествующих сквозь дымку воспоминания. Это обычно темы грустные, лирически-задумчивые, никнущие. Таков и основной образ сонаты - ее нежно-поэтическое вступление:
[1] A. Гольденвейзер. H. Метнер. «Забытые мотивы» op. 38. «К новым берегам», 1923, № 1, стр. 59-60.
«стр. 105»
Это вступление звучит в сонате трижды, начиная и заканчивая все произведение и появляясь перед разработкой - единственным драматически насыщенным разделом сонаты. С этой же темой Метнер не расстается и в других пьесах «Забытых мотивов»: она обрамляет «Канцону-серенаду» и завершает собой весь цикл op. 38.
Основная тема сонаты - тема печально-задумчивая, с яркой декламационной основой:
Она неоднократно возвращается в сонате. Повествовательный тон сонаты наложил отпечаток и на характер ее развития. Форма рассказа-воспоминания позволяла композитору часто повторять ту или иную музыкальную мысль или отдельные разделы. Так, экспозицию сонаты Метнер повторяет дважды и каждый раз вводит новые темы, которые не контрастируют с основным образом, а скорее дорисовывают его.
Замечательный образец песенных мелодий Метнера - обе побочные партии:
«стр. 106»
Широко развитые элегические темы составляют значительный раздел сонаты и еще более углубляют ее ли-рико-поэтический характер.
Естественным завершением экспозиции служит широкое развитие появившейся в ее конце темы вступления. Этот идиллически-спокойный, возвышенный образ отделяет неторопливое повествование тем первого раздела сонаты от драматически насыщенной, сумрачной разработки. Введение разработки такого характера очень оправдано в произведении-воспоминании, связанном с событиями давно ушедших дней. В рассказе оживают страницы прожитой жизни, которая иногда оборачива-
«стр. 107»
лась к герою повествования и самой тяжелой своей стороной.
В разработке два раздела. В первом (Svegliando) присутствуют обе побочные партии: утратив свой песенный характер, они подчинены здесь общему, драматически-взволнованному тону разработки.
Второй этап развития связан с чрезвычайно напряженным перевоплощением главной партии, которая растворяется здесь в целом потоке энергичных фигурации. В ходе развернувшейся борьбы основная тема побеждает и торжественно звучит в своем прежнем благородном облике.
Момент становления основной темы открывает последний раздел сонаты -репризу. Как бы стремясь пополнить свой рассказ еще одной деталью, Метнер вводит в репризу новый образ - светлую песенную тему в соль мажоре:
«стр. 108»
Соната заканчивается трогательно звучащей темой вступления, которая окутывает дымкой воспоминания весь этот проникновенный рассказ.
После создания следующей по времени «Трагической сонаты» op. 39 три последние сонаты были написаны Метнером в зарубежный период. Это - «Романтическая» и «Грозовая» (1931-1932) сонаты op. 53 и «Соната-Идиллия» op. 56 (1937). Большой декламационной выразительности Метнер достигает во многих темах «Трагической» и «Грозовой» сонат, и это резко отличает их по характеру от идиллически-возвышенных «Романтической сонаты» и «Сонаты-Идиллии».
Последние сонаты, различные в образном плане, обнаруживают ряд сходных черт, типичных для позднего периода творчества Метнера.
Трем сонатам 50-х опусов свойственна импровизационность. Она становится ведущим принципом не только в развивающих частях формы (разработки, коды), но зачастую вторгается и в экспозицию («Соната-Идиллия») и особенно в репризу. В репризе «Грозовой сонаты», например, Метнер дает большую импровизационную вставку-каденцию и предлагает трактовать всю репризу как свободную импровизацию.
Тематизм поздних сонат характеризуется широким проникновением песенных интонаций, связанных с русским фольклором. Этот процесс вполне закономерен для композитора, творящего вдали от Родины, мысли о которой до конца дней питали его творчество.
В музыкальном языке сонат 30-х годов Метнер применяет многие достижения гармонии XX века. В них закрепляются принципы свободного тонального соотношения важнейших разделов сонатной формы. Таково, например, соотношение главных и побочных партий во второй, третьей, четвертой частях «Романтической сонаты». Грандиозная фуга «Грозовой сонаты», записанная ком-
«стр. 109»
позитором без ключевых знаков, начинается в fis-moll, а заканчивается в f-moll. Экспозиционное изложение тем в фуге дано в соотношении fis-moll (тема) и g-moll (ответ).
Поздние сонаты Метнера не стали широко репертуарными произведениями. Причина кроется отчасти в их чрезмерно разросшейся масштабности И в не всегда внутренне оправданной логике развития.
Наиболее значительные достижения метнеровского сонатного творчества относятся к центральному периоду. Сонатная форма стала неотъемлемой частью творческого процесса Метнера. Обращаясь к ней, композитор не повторяет давно известных формул и схем, а каждый раз по-новому осмысливает сонатную форму, доказывая ее жизнеспособность и неисчерпаемость.
Сказки
Созданный Метнером жанр «сказки» стал одним из любимейших видов фортепианного творчества композитора. Музыкальные критики обычно сходились во мнении, что все лучшие специфические черты композиторского облика Метнера до конца раскрываются именно в его поэтических сказках. Так, Б. В. Асафьев писал, что в миниатюрной форме сказки Метнер касается тех же глубоких сторон человеческой жизни, которым посвящены и сто крупные сочинения. «Моменты острого напряжения встречаются чаще всего в эмоционально-окрашенном содержании ело сказок. Это не сказки изобразительные, и не сказки, иллюстрирующие чьи-то приключения. Это сказки о своих переживаниях - о конфликтах внутренней жизни человека» [1].
[1] Б. Асафьев. Русская музыка от начала XIX века, стр. 280.
«стр. 110»
Написанные в различные этапы творчества, сказки иногда отражают страницы жизни самого композитора. Но не только о себе говорит Метнер в сказках. В них и девичья печаль, и суровые поэтичные легенды прошлого, и радостное дыхание весны, и безудержная стихия танца. И обо всем этом рассказано просто и мудро, иногда с улыбкой, иногда с затаенной грустью.
В сказках еще одно опровержение довольно распространенного представления о Метнере - ученом и сухом композиторе. Ведь сказки так же ярко и непосредственно выявляют строй мыслей и чувства Метнера, как мазурки и прелюдии Шопена, интермеццо и новелетты Брамса, поэмы Скрябина, прелюдии и этюды-картины Рахманинова. Именно в сказках Метнер раскрывается особенно широко и сердечно.
По жанру сказки примыкают к группе пьес малой формы, таких, как прелюдии, музыкальные моменты, новелетты, экспромты. Ряд черт указывает и на определенную связь сказок с жанром баллады, в ее вокальном и инструментальных вариантах.