– И как только харя ненасытная не треснула, – возмутился Тимоха. – И с пьяных глаз слогом былинным заговорил.
– А еще просили мордовски старики погодить до утра. Время им надобно на то, чтоб собрать дары ответные.
– Подождем, чего не подождать? – Тут Серега и Николай были одного мнения. – Места тут красивые, да и не торопимся никуда.
На мордовском моляне явственно ощущалась тихая паника. Ну, сами посудите – ведь не каждый день являются на священную поляну духи лесные сильномогучие и приносят дары великие. Да говорят, что идет-де по Шолокше-реке набольший белый царь со дружиною да волхвом напремудрейшим. И зовут того царя Николай свет Васильевич. И шлет он старейшинам мал подарочек от широкой души да на память, да для поддержания штанов.
А мордовски старики, от белого царя казну получивши, после моляна судили-рядили, раскумекивали, чего бы великому государю в дар от мордвы послать. Меду, хлеба, соли набрали, блюда могучие наклали, с молодыми ребятами отправили. А парни, замаявшись по жаре, в тенечке присели да мед, хлеб-соль приели. Старики-де не узнают. Земли да желта песку в блюда наклали, наклавши пошли и белому царю поднесли. Соглядатаи тайные из кустов потом видели, как все обернулось. Видели да локти кусали.
– Шеф, они чего, охамели? – первым проявил недовольство домовой, мечтавший улучшить финансовое состояние.
– А может, эту, карательную экспедицию провести? – поддержал родственника полковник, не упустивший случая щегольнуть подслушанной ученостью.
– Тихо, – прикрикнул волхв. – Я сейчас с Перуном договорюсь – насмешников молниями сожжет.
Но Шмелёв молчал, пытаясь ухватить мысль, вертящуюся в голове. И ухватил:
– Погодите, – с этими словами он честно, с поклоном, принял блюда с песком и землей. Потом повернулся поочередно ко всем сторонам света и произнес: – Слава вам, боги нынешние, прошлые и будущие, что отдали в мои русские руки мордовскую землю. Принимаю во веки вечные!
Серега бросил взгляд на побледневших парней и недоуменно спросил:
– И чего?
– А ничего, – весело ответил Николай. – Выгружайтесь, ребята, здесь мы уже дома.
Глава 3
Наши дни.
Никому не известная страна по ту сторону Океана. Тоже неизвестного
Брюс Моисман с видимым удовольствием затянулся еще раз, надолго задержал дыхание и передал папиросу госсекретарю Уильяму С. Раксу. Сладковатый дымок афганской конопли плыл по Овальному кабинету и закручивался в причудливые фигуры.
– Вот видишь, Билли, курить марихуану гораздо полезнее твоих обыкновенных привычек. Советую вообще переходить только на нее. Ну разве что две-три добрые понюшки хорошего кокаина в день в качестве профилактики насморка. А то даже неудобно перед избирателями получается – моя администрация тратит в год на героин столько, сколько эта противная Россия на оборону.
– А разве нам не наплевать на мнение избирателей, сэр?
– Ну, конечно, дорогой мой, – президент весело захихикал и похлопал госсекретаря по выпуклой части спины. – Но я подразумевал не тех, кто голосует. Впрочем, нам и на этих наплевать – у нас демократия. И кстати, Билли, как разрешилась проблема с тем русским?
– Это с которым? – уточнил мистер С.Ракс. – У нас со всеми русскими всегда проблемы. Одни только правозащитники радуют. Вот истинные демократы, достойные премии Квислинга.
– Нашего сенатора от Иллинойса? – блеснул отличной памятью президент.
– Не совсем, но, в принципе, его я и имел в виду, – не стал спорить госсекретарь.
– Но вернемся к нашему русскому. Это ведь про него наш лучший астролог Пол Глобсон напророчил кучу всякой гадости? Вот никак не могу взять в толк, и чем это может угрожать нашей великой стране какой-то нищий бизнесмен из дикой России? Ладно бы он был владельцем нефтедобывающей компании, но я помню, кого назначал, – фамилии Шмелёва среди них не было.
– Вот вы про кого… Но Пол Глобсон не мог ошибаться. Он лучший астролог нашего Ордена и вообще…
– Ни слова больше, Билли, – резко оборвал своего собеседника Брюс Моисман. – Не забывайся! Хотя в моем кабинете стоит надежная защита от прослушивания, но мы оба давали клятву свято хранить тайну нашего… Короче, хранить.
– Да, босс, виноват, – мистер С. Ракс повинно склонил голову и продолжил: – Выяснилось, что расположение звезд этого человека угрожало национальной безопасности Соединенных Штатов. Точно не выяснили, но при определенном стечении обстоятельств Америка была бы потрясена до основы основ.
– Ты снова переводишь все на задницу, Билли, – с укоризной произнес президент.
– Это почему?
– А кто упомянул основу основ? Таковой у нас давно уже является демократия и ее ценности. Следовательно, этот русский представлял угрозу не только для американской нации, но и для нашего личного счастья.
Госсекретарь аплодировал громко и долго. А потом наябедничал:
– А еще их премьер в своих интервью называет нас толстожопыми педиками.
– Какой негодяй! – возмутился Брюс Моисман. – Наглая клевета, мы тщательно следим за своими фигурами.
– Да он не лично про нас, а про всю нацию в целом.
– И это неправда. Вот ты, Билли, читал последний доклад Агентства Национальной Безопасности?
– Нет, сэр. Но мне его прочитали вслух. Да, я помню, что избыточный вес всего лишь у девяносто пяти процентов населения. Но что радует, среди людей – на уровне восьмидесяти.
– Что-то я не пойму…
– Имеется в виду, сэр, что среди чернокожих толстяков больше.
Брюс Моисман поморщился от грубой откровенности подчиненного. Долгие годы политической карьеры приучили его к осторожности в выражениях. Госсекретарь заметил недовольную гримасу и поправился:
– Извините, совсем забыл о толерантности. Конечно же, афрониггеры. И кстати… или не кстати… русский премьер обещал, что следующим президентом станет именно черный, ой.
– У нас или у них?
– У них-то афрониггеры откуда? Конечно, у нас.
– Какой негодяй.
– Кто?
– Тот, кто станет президентом.
– А он станет?
– Конечно, нет, у нас ведь демократия, а не интернационализм. И вообще, Билли, это очередная неудачная шутка мистера Volodiya. Помнишь прошлую? Как мы долго боялись заходить в сортир…
– О, да! И ходили прямо… Ой, извините, это русские виноваты.
– Северные варвары, – согласился Брюс Моисман. – Интересно, а почему их так называют, ведь на севере у нас Канада?
– Может быть, они ее уже оккупировали? – предположил госсекретарь.
Президент так разволновался от подобной несправедливости, что его неудержимо потянуло выпить. Он нетвердой походкой, осторожно перешагивая через солнечного зайчика, пробравшегося из-за металлокерамзитовой шторы, проследовал к своему столу и вытащил из ящика бутылку водки и два захватанных граненых стакана. Следом появился кусок лежалого, уже тронутого желтизной сала.
– Пить водку и закусывать ее салом меня научил сам покойный Джеймс Бонд, – похвалился Брюс Моисман, разливая. – Трогательный английский обычай, называется «файф-о-клок».
– Душевный народ эти англичане, – восхитился Уильям С. Ракс. – И традиции у них замечательные. Споем про старую добрую Англию или еще по одной?
– Конечно, повторим, дорогой мой, – согласился президент и достал еще бутылку. Потом подумал и присоединил к ней две банки пива. – Как говорят наши друзья и союзники с Туманного Альбиноса – водка без эля, что гинею отпустить до ветра!
– Туманного Альбиона, сэр, – машинально поправил госсекретарь.
– Я так и говорю. А ты, Билли, чем умничать, лучше бы рассказал, как мы избавились от этого русского негодяя. И не режь сало такими крупными кусками! Его в отличие от кокаина на любом перекрестке не купишь – продукт дорогой и редкий. Нет, лучше сам порежу, а то на второй срок не останется.
Мистер Уильям С. Ракс поперхнулся и долго кашлял, прежде чем начал доклад.
– Я подключил к этому делу министра обороны, сэр.
– Нашего?
– Разумеется. Английский был в отпуске по уходу за его заболевшей киской.