Почти до последних дней Некрасов писал стихи. И оставался верен себе — откликался на злобу дня, на новые политические события: разгон студенческой демонстрации в Казани и страшные приговоры студентам (опять до десяти лет каторги), «процесс пятидесяти» — суд над членами Всероссийской социально-революционной организации. Не прошла мимо его внимания и Русско-турецкая война, объявленная 12 апреля 1876 года; летом стали доходить известия о кровавых сражениях под Плевной и огромных потерях новой российской («милютинской») армии. Откликом на эти события стали стихи «Осень» и «Так запой, о поэт!..». Некрасов даже начал писать большую поэму «Мать». Образ матери, благословляющей сына на смерть, присутствует и в его лирических стихотворениях («Баюшки-баю»). Он работал, когда болезнь на время переставала терзать свою жертву.
Последнее написанное Некрасовым стихотворение, по свидетельству сестры, которой он его продиктовал, — «О Муза! я у двери гроба…». Несмотря на нотку слабости, признание: «Пускай я много виноват», — оно звучит гордо и достойно великого поэта, покидающего своего читателя:
Собственно, всё было сказано и все счеты сведены. Последнее письмо Некрасов написал Суворину, навестившему его незадолго до смерти, 6 декабря: «Спасибо Вам, Суворин. Уже одно, что Вы вспомнили больного и нашли время написать ему несколько сочувственных слов, мне дорого. Я не могу похвалиться здоровьем. Эта жизнь мне в тягость и сокрушение. Но лучше об этом не начинать». Суворин еще раз посетил его 14 декабря, и они простились. Практически сразу после этого болезнь вступила в заключительную фазу. 16-го числа Некрасова последний раз осмотрел Боткин: больной уже почти не говорил. Боткин вышел от него в слезах. Начинались бред, потеря памяти. 26 декабря Некрасов, по свидетельству Белоголового, «поочередно позвал к себе жену, сестру и сиделку и каждой сказал одно и то же слово, как бы «прощайте». Утром 27 декабря умирающий был неподвижен: «Выражение лица покойно, ни один мускул на нем не шевелился, глаза полуоткрыты и устремлены на одну точку; всё тело лежало совершенно неподвижно на спине, и, подошедши к кровати, можно было подумать, что жизнь покинула тело, если бы не движения грудной клетки, да левая рука находилась в непрерывном движении; он то подносил ее к голове, то клал на грудь». В восемь часов вечера началась агония, которую описал доктор Белоголовый: «…дыхание сделалось шумнее и реже, пульс стал исчезать, конечности несколько холоднее, а около 8 1/2 ч. начались последние минуты: дыхание становилось всё реже и реже, рот то открывался, то закрывался, явилось 2 раза судорожное сокращение челюстей, затем небольшой короткий хрип, и всё было кончено».
Похоронили Некрасова 30 декабря согласно его воле — на Новодевичьем кладбище Санкт-Петербурга — новом и дорогом, можно сказать, «модном». Туда от самой квартиры на Литейном незнакомые молодые люди на руках несли гроб с его телом, а Салтыков ворчал, что и похоронить себя Некрасов велел как барин — мало ему «литераторского» Волкова кладбища. Обнародованное после смерти Некрасова завещание многих удивило скромностью оставшихся после него средств — публика ожидала увидеть огромные суммы и долго еще судачила о том, куда они делись.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА
Н. А. НЕКРАСОВА
1821, 28 ноября — в селе Синьки (Сеньки) Балтского повета Подольской губернии в семье отставного майора Алексея Сергеевича Некрасова и его супруги Елены Андреевны родился третий ребенок, названный Николаем.