Чтобы лучше организовать работу многочисленного посольства, Игнатьев четко распределил обязанности между его членами: Залесову было поручено вести дневник посольства, статистику, составлять военно-статистическое описание, Килевейну – журнал дипломатической переписки и заведование казной, Галкину – сношения с пограничными властями и казахскими племенами, а также сбор торговых сведений, Лерхе – сбор этнографических, лингвистических и археологических данных. Впоследствии Игнатьев отмечал, что члены посольства постепенно приобрели необходимые навыки и удовлетворительно справлялись со своими обязанностями. При отъезде к посольству присоединился студент Петербургского университета Зоммер, который по собственному желанию сопровождал его до Арала, занимаясь сбором естественно-научных данных[67].
Генерал-губернатор Катенин с военным отрядом все же решил сопровождать караван, растянувшийся на две версты, но, как вспоминает Игнатьев, с большим трудом удалось уговорить его следовать поодаль и только до устья Эмбы.
Начиная путь, Игнатьев хотя и держался внешне бодро, но в глубине души испытывал неуверенность. Он писал отцу: «Иду даже на полную неудачу с твердою решимостью сделать все человечески возможное, чтобы исполнить волю государя, а об успехе и не думать, предоставив слепо воле Божией и себя самого, и результаты моей поездки. Может быть, назовут меня по возвращении дураком (что, признаюсь, было бы величайшим для меня наказанием) и оклеймят мои усилия – постараюсь безропотно это перенести»[68]. Такие же настроения были характерны и для других членов миссии, которые направлялись в места, «где было дикое варварство и отсутствовало понятие о международном праве», где их могло ожидать столкновение со «среднеазиатскими владетелями, у которых игра в жизнь и смерть человека есть не более как шутка»[69]. Однако все держались мужественно. 31 мая экспедиция достигла устья Эмбы. Здесь состоялась встреча Катенина с туркменским ханом Ата-Мурадом, который просил о русском покровительстве. Это совсем не обрадовало Игнатьева, который опасался, что хивинцы, воюющие с туркменскими племенами, враждебно встретят русское посольство. До них уже дошла весть о большом отряде Катенина, сопровождающем посольство, который был принят за авангард русской армии, идущий на Хиву. Все это впоследствии осложнило положение Игнатьева в Хиве.
Военный опыт очень пригодился Игнатьеву. За более чем месячный переход по степям и пустыням удалось избежать болезней и падежа скота. Этому способствовала рациональная организация переходов. Игнатьев начал движение с небольших переходов, постепенно увеличивая их (с 20 до 40 верст в день). Караван двигался только до полудня, а затем все располагались на отдых и ночлег. У казахов была куплена хорошая корова, и утром и вечером члены миссии пили какао и парное молоко.
Игнатьев следовал верхом впереди конвоя, члены миссии также ехали верхами. При вступлении в степь, где были казахские кочевники и можно было ожидать нападений, Игнатьев отдал приказ о перемещении членов миссии в середину каравана и о вооружении прислуги, находившейся при повозках. На ночлег все повозки выстраивались в каре, внутри которого располагались лошади. В случае тревоги все члены миссии должны были собраться в палатке Игнатьева[70]. Правда, эти меры предосторожности оказались излишними: на караван нападений не было.
12 июня экспедиция достигла берегов Аральского моря (залив Чернышова), где посольство должно было пересесть на пароходы Аральской флотилии «Перовский» и «Обручев». Но их не оказалось в условленном месте, и пришлось отправиться по берегу Арала сухим путем. С пароходом «Перовский» встретились только 18 июня, «Обручев» же должен был подойти позднее к устью Амударьи. Ввиду этого на «Перовский» погрузили лишь подарки и тяжелое оборудование в сопровождении некоторых членов миссии, остальные отправились дальше караваном вдоль Арала по нагорью Усть-Юрт. Место встречи было назначено в заливе Абугир близ устья Амударьи, где к пароходу должна была присоединиться часть других судов флотилии и войти в Амударью.
Первоначально Игнатьев хотел попасть в Хиву через г. Куня-Ургенч, но ввиду боев хивинцев и туркмен в этом регионе решил отправиться в г. Кунград, находившийся в дельте Амударьи. Пароходу было приказано плыть в Кунград, разведав при этом неизвестное побережье Абугирского залива. Посольство же отправилось в Кунград сухим путем в сопровождении хивинского конвоя, высланного навстречу миссии. 28 июня посольство прибыло в Кунград. Встречено оно было кунградскими властями недружелюбно.
70
ГАРФ. Ф. 730. Оп. 1. Д. 289. Л. 1. Приказ Н. П. Игнатьева о порядке следования от 3 июня 1858 г.