Она собирается на одном мутном глазу, превращаясь в остывающую лужицу на носу.
Присмотревшись получше, я не узнаю его. Это значит, что Иванов либо прячет от меня своих людей, либо работает на кого-то другого. Скорее всего, на Антона. Если бы это был Иванов, Наталья была бы уже дома.
От него начинает исходить едкий запах мочи и дерьма.
Я быстро отправляю сообщение Чехову: — Отель Wayward. Комната 179.
Вытираю руку о сухую часть толстовки. Достаю из сумки тряпку и моток веревки, засовываю их в карман и встаю.
Тихо закрыв дверь за собой, двигаюсь к следующей комнате по коридору.
Там пусто.
Рад видеть, что в этой адской дыре сегодня не очень много народу. Все комнаты в этом конце в моем распоряжении.
Прислонившись ухом к двери, за которой я знаю, находится Наталья, слышу приглушенные звуки и голос мужчины.
И ее всхлип.
Гнев закипает в моей груди, пока тихо открываю дверь.
Три медленных шага внутрь, и я вижу мужчину в белой майке, который стоит ко мне спиной. Его светловолосая голова опущена вниз, он склоняется над чем-то перед собой, штаны спущены до колен.
— Я же сказал тебе сосать. То, что ты должна оставаться девственницей, не означает, что твой рот не может быть оттрахан, — его рука дергается, и я вижу, как он сжимает прядь длинных рыжих волос.
— Пожалуйста, не делай этого!
Страх, который я слышу в голосе, усиливает мою ярость до такой степени, что у меня темнеет в глазах, и все, что я вижу, — это его.
Он снова наклоняется, худое тело заставляет позвоночник проступать под тканью майки.
Я подвожу кончик ножа к его позвоночнику и сильным ударом глубоко вонзаю его.
Он вскрикивает и падает, его ноги подкашиваются. Мне удается схватить его за майку и не дать ему упасть на Наталью.
Ее большие, полные слез зеленые глаза смотрят на меня поверх его извивающегося тела.
— Николай? — она изо всех сил пытается встать, но ее руки связаны за спиной.
— Тсс, детка. Я с тобой, — мои руки ищут ее и обнимают за талию. Я легко поднимаю ее и отодвигаю от мужчины, который лежит на полу между нами.
— Я, я убью тебя! — взвизгивает блондин, когда его ноги упираются в кровать. Кровь стекает тонкими ручейками по спине, пропитывая белую майку и пол.
— Наталья. С тобой все в порядке? — перерезая стяжки, удерживающие ее запястья, ловлю себя на том, что провожу по ней руками, одновременно проверяя, нет ли ран, и чтобы утолить непреодолимую потребность, с которой я боролся неделями, прикоснуться к ней.
Она обвивает руками мою шею и крепко прижимается ко мне всем телом. Всхлипывая, я чувствую, как ее горячие губы прижимаются к ямке на моей шее.
— Я так испугалась! — она отводит лицо назад настолько, чтобы соприкоснуться с моими губами.
Игнорируя стоны мужчины позади меня, я запускаю пальцы в ее волосы и притягиваю к себе, чтобы овладеть ею, опустошить мягкие губы и напасть на ее язык своим собственным.
Затаив дыхание, я отстраняюсь.
— Мне нужно выяснить кто они такие. Они тебе что-нибудь сказали?
— Нет, они просто продолжали говорить о том, что я должна быть девственницей, но они держали меня до тех пор, пока не поступит оплата, — ее руки обвиваются вокруг моей талии, и она прижимается ко мне.
Мой член твердеет в штанах и прижимается к ее животу.
— Тебе нужно подождать в комнате напротив. Комната сто семьдесят семь, — я отстраняюсь и обхватываю ее лицо окровавленной рукой. — Не заходи в комнату сто семьдесят девять, хорошо?
Ее ресницы трепещут, когда она смахивает слезы.
— Да, хорошо, — мой взгляд останавливается на ее зубах, сжимающих нижнюю губу. — Спасибо.
Я прижимаюсь губами к ее виску, затем мягко подталкиваю к выходу из комнаты, слегка надавливая на поясницу.
— Я скоро приду. Никому не открывай дверь, я открою ее сам, как закончу.
Когда слышу тихий щелчок защелки, чувствую, как мое лицо каменеет, а плечи расправляются.
— Ну же, сукин ты сын. Кто тебя нанял?
Его ноги расположены под странным углом под корчащимся телом. Запах мочи смешивается с одеколоном и затхлым запахом кровати.
— Пошел ты! — сопли и слезы размазываются по его красному лицу.
Я приседаю на корточки рядом с ним, отбрасывая от себя его бесполезную ногу.
— Ты умрешь сегодня ночью. Решай сам, будет это быстро или медленно.
Он хватается за кровать в тщетной попытке оторвать от пола парализованную нижнюю часть тела.
— Они знают, что мы здесь. Они придут за ней.
— Ты не знаешь, кто я, не так ли? — мои пальцы вдавливаются во впадины мокрых щек, когда сжимаю лицо, чтобы он посмотрел на меня. Одна его рука выпутывается, чтобы вцепиться в мою, но я отбрасываю ее.